знает, как наемник отреагирует на прямой вопрос.
Ворон не реагировал, жевал себе ягоды. Повернув голову к вершине склона, уставился в темноту. Поднялся, вытащив пистолет, тихо бросил: «Сиди на месте, проверю» и вышел за границы «родника». Пригоршня шепотом спросил вслед: «Ты услышал что-то?», но Красный Ворон уже исчез, и он привстал, подхватил с земли «Вихрь». Вроде ничего подозрительного, куда это наемник дернулся? Или заметил то, чего Пригоршня пока не видит? Стоит, пожалуй, уйти со света и подождать где-то у камня, тем более, одежда уже просохла. Он шагнул к валуну, но тут Красный Ворон бесшумно вынырнул из темноты. Вернулся на старое место и лег, как ни в чем не бывало, в той же позе. По выражению круглого лица Пригоршня понял, что объяснять он ничего не собирается, и вздохнул – ох, и напарничек достался! Чурбан чурбаном. Еще и плащ этот красно-черный. Вот что, спрашивается, за камуфляж такой дикий?
Он хлебнул из фляги и взялся за второй сухарь. Вдалеке завыл волк, ему ответил другой. А ведь за все время ни на единого зверя не натолкнулись, если не считать медведя возле рельс. Даже птиц в лесу не было. И вправду – Пустое место.
– Какое зверье живет в Зоне? – спросил он.
– Обычное.
– Как – обычное? А я слышал, всякие мутанты. Существа.
– Их так иногда называют. Это те же волки, медведи, лисы, но измененные.
– А! Как люди? Неокортекс там, то-се?
– Не знаю про неокортекс. Разница в том, что измененные люди дурнее, а звери – умнее.
– Что, сильно умные? – Пригоршня представил себе матерого волка с интеллектом человека, и ему стало как-то тревожно.
– Не сильно, но поумнее обычных. А бывают еще
Наемник надолго замолчал, и когда Пригоршня уже собрался обругать его, чтоб не затыкался все время на самом интересном, снова заговорил:
– Я про них уже говорил. Другие – необычные существа, которые приходят из Петли. К тому же где-то там живут ворги.
Снова донесся волчий вой. Пригоршня завел глаза к черному небу:
– Вот что ты сейчас сказал? Какие еще ворги?
– Это люди вроде дикарей или… индейцев. Но не индейцы, ясно. Варги из Петли выходят редко. Говорят, что когда-то они были обычными сталкерами, отрядом, который случайно нашел Блуждающий город. Они вошли туда, и город их изменил. Сделал другими. И внешне, и внутри. Не знаю, правда ли. – Красный Ворон замолчал, обдумывая свои слова, и пожал правым плечом. – Не очень верю. У воргов свой язык, разве может измениться язык? Вряд ли. Хотя в Зоне всякое бывает, иногда очень странное.
Они сидели в островке теплого голубого света посреди океана темноты. Пригоршня скинул ботинки, снял куртку. Холодно не было совсем – наоборот, тепло и приятно. И одежда на удивление быстро просохла, энергия «родника» выпарила из нее влагу.
– Возле ручья ты мне помог, – произнес Красный Ворон. – Плохо.
– Да ты что? Интересно, почему?
Наемник снова надолго замолчал. Пригоршня с любопытством ждал.
– Я бы сдох в «иллюзионе», но ты меня спас. И теперь…
Снова тишина. Не выдержав, Пригоршня заключил:
– Теперь ты мне должен, а быть должником не любишь? Не заморачивайся: ты мне помог с «ветрянкой», я тебе с…
– Я думал тебя продать.
– Продать?
– Деньги твои забрать и продать отмычкой.
– Гм! – растерявшись от такой откровенности, он не сразу нашелся, что сказать. – Это ты неожиданно завернул. Ладно, а теперь, значит, не думаешь?
– Теперь нет. Ты отдал мне свою «липучку». Теперь я не могу.
Хорошо, что Химик этого разговора не слышит. Ведь наверняка не слышит, заснул, а иначе обязательно влез бы, напоминая, что предупреждал о намерениях Ворона. Не хватало сейчас еще язвительных комментариев в голове.
– Ладно, – сказал Пригоршня, тщательно подбирая слова, – хотел ты меня продать и передумал. Теперь давать спать. Кто дежурит первый?
Это говорил Витька. Мертвый Витька. Он шел к Пригоршне, и хотя посиневшие губы его едва шевелились, но голос раздавался отчетливо, громко, прямо в голове. Вот только Витька никогда не обращался по фамилии, всегда только по имени, ну или прозвище употреблял, так почему он вдруг…
