Я покачала головой, с усмешкой глядя на нее. Паучиха пытается разрядить обстановку?
— Бабушка, а можно откровеннее?
— Можно, — кивнула Надин, прошла к диванчику напротив, плавно села и со спокойным-спокойным лицом пожаловалась: — Старость— не радость. Кости ноют, грудь болит.
— Сочувствую, — невозмутимо отозвалась я, пытаясь сдержать улыбку. Мда, это ей-то жаловаться?! Она двигается так, что я при первой встрече обзавидовалась грации и легкости.
Первая не удержала смешка старая леди, я последовала её примеру.
— Ну что, девочка, — неожиданно грустно вздохнула она. — Теперь поговорим. За жесткость прости... но вытравливать из тебя всё, что не соответствует твоей роли, теперь будут все. Те, кто любят— с удвоенным энтузиазмом. Потому что хотят, чтобы ты выжила, Аля. А выжить может только Императрица!
— Какая любовь... — хмыкнула я. — Леди, вы меня видели всего несколько раз. А до приезда и знать не желали.
— Аля... — шепнула она, с неожиданно горькой улыбкой глядя на меня. — Я похоронила мужа, двоих детей, и вот-вот провожу третьего, несколько месяцев назад погибли мои внуки, которые росли на моих глазах. Чего мне стоило это пережить — не знает, наверное, никто. Только я... Я буду жить, пока мне есть о чем заботиться! И это не Империя... Это — наша кровь. Вир Толлиманы. И я сделаю всё, чтобы те твари, которые на нас покусились, подавились своим же ядом! Я сделаю тебя великой! Благо, для этого есть все задатки.
— Но... — начала было я, растерянно глядя на бабушку.
Она прервала меня резким движением ладони и резко заговорила дальше:
— И да, это я дала «добро» Пламенеющему.
— Почему?!
— Потому что он умрет за тебя, — с усмешкой проговорила Надин. — И хоть весь клан на плаху положит. Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Но, Александра, я бы не стала отдавать тебя Алому, если бы и ты не горела им.
— И все только потому, что он сильный политик? — невесело хмыкнула я.
— И это тоже, — кивнула бабушка. — Тебе нужен тыл. Тот, на кого ты сможешь опереться. И любовь нужна, девочка, любовь очень нужна. Правитель без любви становится любо зверем, либо ничтожеством. Это — то, что заставляет нас горы сворачивать... Конечно, можно было бы дождаться твоих детей, но... а вдруг не проснулся бы материнский инстинкт? И такое случалось... а вот малышей от любимого ты будешь защищать. А значит, сделаешь страну благополучной. И он тебе поможет. Мы специально обговорили титул ненаследного консорта, чтобы его семейство даже не думало раззявить пасть на престол.
— Как вы красиво говорите, — задумалась я. — Но я бы хотела обсудить это и с моим потенциальным женихом.
— Теперь в любое время дня и ночи, — вдруг хихикнула Надин. — И еще, детка... ты уже полноценный Проводник, с вытекающими отсюда проблемами, потому советую использовать Пламенеющего по полной программе!
— В смысле? — оторопело поинтересовалась я.
— В прямом, — охотно пояснила бабуля. — Если раньше можно было кривить носик и хранить невинность, которая никому не нужна, то сейчас это ещё и весьма вредно. А то, что вы с Евграном друг к другу не равнодушны — понятно. Потому...
Додумывать видимо предполагалось мне. Хотя, простора для воображения и самообмана, надо признать, не осталось.
— На этом, наверное, все, — развела руками старуха.
Я понятливо кивнула и встала, но уйти не успела, потому что Вдовствующая Императрица ухватила меня за руку, удерживая, и сунула в ладонь что-то округлое и прохладное.
— Если понадоблюсь, то сожми и мысленно позови.
— Спасибо, — растеряно отозвалась я и, повинуясь жесту старухи, быстро вышла из её апартаментов.
Глава 3
Мари за дверьми не было, но я этому не удивилась: видимо, у подруги нарисовались какие-то срочные дела. Все же сейчас у нас поистине суматошное время. Пройдя ещё десяток метров, я остановилась в растерянности. Мне что, никуда не надо? Вот совсем никуда? Нет плана занятий на сегодня, потому что оно могло и вовсе не наступить, нет конвоя в виде фрейлин или придворных, нет условностей. Я — Наследница. Более того, совсем скоро трон опустеет, то есть, я буду в шаге от престола. А через несколько
