— Сейчас из кабинета выходит очень хороший и качественный морок, говорит, что желает ужин в апартаменты и удаляется в свои покои, — ровно проговорил Лирвейн и осторожно посадил меня на постель. — Ужин сейчас будет, ты покушаешь и ляжешь спать, хорошо, маленькая?
— Неа, — грустно возразила я. — Учеба, работа, подумать о многом надо…
— Усыпить? — вскинул белую бровь Водник.
Я только печально на него взглянула и помотала головой.
— Я согласна.
— Вот и отлично, — кивнул Хранитель и вышел из спальни.
Я проводила его задумчивым взглядом, и с ногами забралась на постель.
Странно это, странно это. Всё это странно.
Устала… как же я устала.
Как-то совсем незаметно туфли оказались скинутыми на ковер, а я — лежащей на кровати. Свернулась компактным калачиком, уткнулась носом в колени, и блаженно вздохнула. Как же хорошо. Никуда не надо бежать, ничего не надо учить, и даже думать не надо. Можно поесть, когда принесут ужин, и лечь спа-а-ать. И никто не выносит мозг, а если бы и пытались, то мне всё равно. Странно, кстати. У меня очень странные реакции, а вернее — их отсутствие, на того же Лира. Это притом, что раньше со мной творилось, стоило ему появиться рядом. А сейчас… как отключили. Но удобно, да!
Тихо стукнула дверь, раздались легкие шаги, и я как всегда мимолетно удивилась, что он, при весьма внушительном росте умудряется так мягко двигаться.
Негромкий стук металла о стекло рассказал о том, что поднос поставили на столик, и через несколько секунд рядом с кроватью на корточки присел светловолосый Хранитель.
— Аль, — тихо позвал Лирвейн и, протянув руку, откинул с лица упавшую прядку. — Сделай последнее усилие, и потом можешь падать.
— Я и так уже лежу, — не открывая глаз поведала в ответ бывшему учителю. — И кушать не хочется… Так в чём смысл? Встану утром и позавтракаю.
— Ты сегодня обедала? — задал коварный вопрос Водник.
— Да, — с самым честным спящим видом тут же отозвалась я.
— Врешь, — непоколебимо раздалось в ответ, а потом вкрадчивое: — Отнести на руках к столу и покормить с ложечки?
— Скажешь «моя госпожа» — пришибу и не замечу, — оборвала его я. — Лир, вот раздражает, правда.
— Держи себя в руках, — иронично посоветовал Хранитель.
— Держу, — мрачно отозвалась, открыв глаза, и укоризненно посмотрела на него. — Зачем ты меня тормошишь, а? У самого же наверняка много дел, а ты тут возишься.
— Сейчас наше главное дело — это ты, — пожал широкими плечами мужчина и подал мне руку, помогая сесть, а потом и встать с постели. — А ты должна быть полной сил, и не только физических, иначе плохая государыня из тебя получится.
— Убедил, — поморщилась и, отстранившись от Лирвейна, направилась к столику.
— Значит, до завтра, — донеслось из-за спины и, когда я обернулась, то застала только захлопывающуюся створку двери.
Интересно. Очень интересно.
Неужели ещё получится наладить нормальные взаимоотношения?
Или он что-то задумал? Слишком уж ласковый и образцово-показательный!
Хотя я пристрастна. Лирвейн часто был и таким, просто сейчас я уже не ученица, а госпожа, от которой много зависит и, стало быть, с которой нельзя вести себя так, как раньше. Всё закономерно, всё логично и всё правильно.
Так почему же меня преследует смутное чувство тревоги?
Вопреки моим ожиданиям, Лирвейн вернулся довольно быстро: я только заканчивала расправляться с отбивной и картошечкой, как он снова появился в комнате, с пухлой папкой в руках. Молча опустился напротив, материализовал для себя узорчатую чашку, налил светло-зеленый напиток и, так же не глядя, кинул пару кусочков сахара.
— Итак, — не отрывая взгляда от раскрытой папки начал Лирвейн. — Я подготовил документы по интересующим тебя персонам. И, Аля... — тут первый, острый, светлый взгляд. — Это почти полные досье на Хранителей Стихий, тут всё… что нельзя
