– Здрасьте, – по-светски шаркнул он ножкой, пытаясь вспомнить, какая соседка где живёт. – Забираю свою жёнушку, нас уже ждут.
Его оглядели с любопытством, но Афанасий не дал женщинам шанса начать задавать вопросы, взял жену под руку и утащил на улицу.
Ужин у Вавиных начался весело.
Александр Васильевич шутил, рассказывал анекдоты, взялся положить руку Афанасия (сошлись на ничьей, хотя Афанасий мог победить почти без усилий), пришла дочь Вавиных Тома, потом заявились соседи – Митрофан и Борис, прозванный Бородой, выпили самогоночки, наелись пирогов с капустой и грибами, приготовленных Шурочкой, занялись тыквой, фаршированной мясом, и Афанасий поверил, что жизнь в данный конкретный момент времени удалась.
– Бесподобное блюдо! – заявил он, вытирая вспотевшее лицо. – Как вы это делаете? Не думал, что из тыквы можно приготовить такую вкуснятину!
– Ничего себе особенного, – засмущалась довольная хозяйка. – Говядинка свежая, лук, морковка, вареная фасоль, кабачок…
– Болгарский перец, чеснок, помидоры, – закончил Вавин, довольный не меньше жены, – всё своё, чистое, аки слеза, без ГМО и консервантов, гарантируем.
– И тыква?
– Сначала все ингриденты обжариваются на сковородке, потом тушатся в тыкве.
– Запиши рецепт, – посмотрел он на Дуню.
– Я его знаю, – рассмеялась девушка; у неё сияли глаза, она была счастлива, красивая до умопомрачения, на неё засматривались и Шурочка, и Тамара, и заскочившая на огонёк Людмила, и хотелось долго сидеть в приятной компании, перед которой не надо было умничать и следить за языком, корчить из себя значимого мужика.
– А теперь в баню… – начал Афанасий.
Дверь в хату со стуком отворилась, и на пороге возник Олег.
– А вот и я! Не ждали?
Слова застряли в горле. Родившееся удивление и недоумение превратились в неприятие и злость, но усилием воли Афанасий потушил костёр негативных эмоций, вспыхнувший в душе.
– Картина маслом… ты же заболел?
– Выздоровел уже, – беззаботно отмахнулся майор, одетый в сногсшибательной красоты серебристую куртку с чёрными меховыми рукавами. Он нашёл глазами Дуню, широко улыбнулся, подскочил к столу, протянул ей красную розу, не здороваясь ни с кем и не обращая внимания на женщин за столом. – Это тебе. Не сердись, я же соскучился.
Слегка окосевший от самогонки Вавин полез его обнимать. Подошла и Шурочка, предложила присоединиться.
Афанасий поймал смущённо-сочувственный взгляд Дуни, приподнял бровь.
– Ты готова? Пошли-ка в баньку. – Он перевёл взгляд на Олега: – А ты пока тут устраивайся, тыковки испробуй.
Олег хотел что-то сказать, но Афанасий похлопал его по плечу и продефилировал мимо, обняв Дуню за плечи.
Не разговаривая, разделись, завернулись в простыни, залезли в парилку. Дуня притихла, и о чём она думает, понять было трудно, хотя Афанасий надеялся, что их чувства взаимны либо дополняют друг друга.
– Сердишься, Фаня? – тихо поинтересовалась девушка.
Он не выдержал, засмеялся.
– Душа моя, я уже отвечал на этот вопрос, прими к сведению: ты стоишь совсем других чувств!
– И не ревнуешь?
– Абсолютно! Потому что я мгновенно узнаю, если ты меня разлюбишь. Давай вообще не обращать внимания на такие неожиданности. Не хватало, чтобы мы расстраивались по мелкому поводу.
– Олег – мелкий повод? – улыбнулась она.
– Метр семьдесят, конечно, мелкий.
– Мне его жалко…
– Правда? – подозрительно спросил он.
Дуня распахнула глаза, увидела его косую физиономию, нашла губы…
Дышать стало трудней… и легче.
– Как поговорила с соседками?
