Свет

Это заняло больше времени. Анна суетилась. Спросила, достаточно ли ему молока. Стала умываться, потом бросила. Оставила Кэрни допивать чай, сама пошла в ванную и включила воду. Потом он услышал, как она возится где-то в глубине квартиры. Открывались и захлопывались ящики.

– Я Тима недавно видела, – крикнула она. Намек был таким прозрачным, что Кэрни не потрудился ответить. – Он о тебе вспоминал.

Кэрни стоял на кухне, оглядывая утварь на полках и потягивая слабый «Эрл Грей». Он не выпускал из рук сумку, чувствуя, что если поставит ее на пол, то ослабит свою позицию. То и дело откуда-то из ствола мозга по телу расходились волны тревоги, словно некая очень древняя часть его организма способна была учуять Шрэндер задолго до того, как сам Кэрни услышит или увидит ее.

– Я пойду, – сказал он. – Анна?

Он вылил остатки чая в раковину. Подойдя к двери, он увидел, что Анна уже там и загораживает ему путь. Она оделась по- выходному – длинный кардиган с пояском и юбка якобы от Версаче – и у ног держала сумку. Она увидела, что его взгляд упал туда.

– Если ты уходишь, я тоже могу уйти, – вспылила она.

Кэрни пожал плечами и потянулся, нащупывая за ее спиной ручку йельского замка.

– Ну почему ты мне не доверяешь? – спросила она, словно заранее уверившись, что это и впрямь так.

– Ничего подобного.

– Да нет же. Я тебе пытаюсь помочь…

Он сделал нетерпеливый жест.

– …а ты мне не даешь.

– Анна, – быстро сказал он, – я тебе помогаю. Ты пьяница. Ты анорексичка. Ты постоянно болеешь, а в хороший день тебя качает, стоит на улицу выбраться. Ты и в известном-то нам мире едва выжить способна.

– Ах ты сука!

– Ну и как ты можешь мне помочь?

– Я не позволю тебе уйти без меня, – сказала она. – Я не позволю тебе открыть эту дверь.

Она стала его отталкивать.

– Анна, да господи же…

Он сумел открыть дверь и протиснулся мимо нее. Она выскочила за ним на лестницу, уцепилась за ворот куртки и не отпустила, даже когда он, спускаясь, поволок ее по ступенькам.

– Я тебя ненавижу, – выдавила она.

Он остановился и взглянул на нее. Оба тяжело дышали.

– Тогда зачем ты это делаешь?

Она закатила ему оплеуху.

– Потому что ты ни хрена не понимаешь! – завопила она. – Потому что никто больше тебе не поможет! Потому что ты никому не нужен, урод! Ты так глуп, что не понимаешь? Ты такой идиот?

Она выпустила его куртку и вдруг осела на ступеньки. Взглянула на него снизу вверх, но тут же снова отвернулась. По ее лицу текли слезы. Пока ее волокло по лестнице, юбка задралась, и он обнаружил, что смотрит на ее длинные тонкие бедра так, словно впервые их видит. Перехватив его взгляд, она сморгнула слезы и задрала юбку еще выше.

– Господи! – прошептал Кэрни. Перевернул ее на живот и вжал в холодные каменные ступени, а она уперлась спиной в его руки, всхлипывая и повизгивая.

Когда десятью минутами позже он оторвался от нее и побрел к станции метро, она просто следовала за ним.

* * *

Они встретились в Кембридже года, наверное, через два после того, как он украл кости. Он искал, кого бы убить, но тут случилась Анна и затянула его к себе в комнату. Усадила на койку, предложила бокал вина и стала показывать свои фотоснимки после недавнего приступа анорексии, нервно расхаживая вокруг в длинном кардигане на голое тело.

– Ты мне нравишься, но я не хочу с тобой сексом заниматься, – сообщила она. – Это нормально?

Для Кэрни, который, будучи порабощен фантазиями о Доме Дрока и выжат досуха обычными для таких случаев семяизвержениями, частенько произносил вслух те же слова, это было вполне нормально. Каждый раз, как ее кардиган распахивался при ходьбе, Кэрни вежливо улыбался и отводил глаза. Казалось, что Анна от этого психует еще пуще.