– Это была необходимая доза оптимизма.
– Что?!
– Адмирал Даркадо не дурак, он прекрасно понимает, что должен закончить войну до зимы и не будет считаться с потерями. Волосатики взломают нашу оборону и захватят Линегарт. Так будет.
– Если? – Консул уже взял себя в руки.
– Если мы им не врежем. – Селтих постучал пальцем по папке. – Здесь мои расчёты, которые предполагают кратное увеличение помощи Компании в ближайшие недели. Ознакомься и поддержи меня на сегодняшней вечерней встрече с Абедалофом. Времени мало, поставки должны начаться как можно скорее.
– Иначе?
– Иначе нам с тобой придется уносить с Кардонии ноги, а Махим снова станет консулом.
Кучирг поморщился, демонстрируя своё отношение к нарисованной перспективе, однако последнее заявление вызвало у него скепсис:
– Махим уже никем не станет, ты же слышал.
– И об этом я тоже хотел с тобой поговорить, – в тон консулу сказал генерал.
– Да?
Селтих помолчал, пристально глядя на собеседника, после чего негромко, но очень твёрдо произнёс:
– Мне не нравится предложение Арбедалочика.
– Не хочешь убивать Махима? – удивился Кучирг.
Удивился настолько, что даже голос повысил, забыв о том, что некоторые вещи требуется обсуждать полушёпотом. Даже в собственном кабинете. Особенно – в собственном кабинете.
– Я хочу убить Махима, – не стал отрицать генерал. – Но меня не устраивает банальное покушение в поезде, потому что в нём легко обвинить нас.
– Абедалоф сказал, что доказательства вины ушерцев будут несокрушимыми.
– Оголтелые сторонники, которых у Махима полным-полно, не поверят никаким доказательствам. А «несокрушимых» не будет, потому что Арбедалочик собирается держать нас этим убийством в узде. Не сомневаюсь, что он сам запустит альтернативную версию покушения, чтобы сделать нас более послушными.
– Вот уж не ожидал, что ты параноик.
– Я, может, и параноик. – Селтих снял с плеча несуществующую пылинку. – Но Абедалоф – галанит. Доверять ему – верх идиотизма.
Кучирг качнул головой, безмолвно признавая правоту генерала, и тихо осведомился:
– Что предлагаешь?
– Нужно взорвать какой-нибудь мост, а с ним – поезд. В этом случае ни у кого не останется сомнений в том, что это ушерская акция: нам терять переправу нет никакого резона.
– Ты рехнулся? – Консул завопил ещё до того, как Селтих закончил. – Взорвать поезд? Убинурский скорый? Ты понимаешь, о чем говоришь?!
Но Ере остался спокоен:
– Повторяю: только в этом случае нас никто не заподозрит, у Арбедалочика не появится лишнего рычага влияния, а взбешённые ушерским зверством сторонники Махима сплотятся вокруг нас. Со всех сторон плюсы.
«А цена – один взорванный поезд. Сотни жизней. Сотни беззащитных гражданских».
Осознать тяжесть этого преступления консул не мог. Не укладывалось у него в голове, что можно вот так легко и непринуждённо приговорить к смерти такое количество невинных людей. А в следующий миг Кучирг подумал, что это хорошо: не понимаешь, что натворил, – не терзаешься. А ещё лучше – не помнить, что натворил, забыть и спать спокойно.
Подумал и угрюмо спросил:
– Получится свалить на волосатиков?
– Да, – убеждённо ответил командующий.
– Кто будет исполнителем?
– Команда саперов с Менсалы, опытные ребята, которые учат нашу деревенщину пользоваться галанитским оружием. Они всё сделают без лишних вопросов.
– Без вопросов?
