вполне достаточно.
Даже для подразделения Акселя достаточно.
Когда мы услышали, что нам придадут батальон эрсийских кирасиров из Чернарского гвардейского полка, мы ожидали кавалеристов. Ещё шутили, помню, что пропахнем навозом, а обер-прапорщик Стыро потешно изображал усатого героя на коне. Так было, что скрывать. И потому мы изрядно удивились реву моторов, сопровождавшему явление союзников. Никаких коней, одни герои.
Эрсийские кирасиры, душа моя, это самая настоящая штурмовая пехота, или бронепехота, или пехотные десантники – я не знаю, как правильно их назвать. Это прообраз будущей армии, мобильной и мощной, и я удивлён тем, что именно эрсийцы первыми догадались объединить бронетяги и пехоту.
Несколько лет назад маршалы заказали Дагомаро разработку особого бронетяга, который назвали «Клоро» – он колесный, быстрый, вооружён всего тремя пулемётами, и у него есть защищённый кузов для пехоты. Причём не простой пехоты, а для отлично подготовленных и великолепно экипированных вояк – оружие из жезарского сплава и доспехи из благлита. Конечно, душа моя, даже благлит не удержит пулемётную пулю или винтовочный выстрел в упор, но в обычном бою в упор стреляют редко, на пулемёты в рост не ходят, и потому доспехи неплохо себя зарекомендовали.
Кирасиры – ребята отчаянные, атакуют лихо, прорывают оборону при поддержке «Бёллеров», высаживаются и вступают в бой. А их объединение с нами, с отрядом алхимической поддержки, дало потрясающий эффект. Теперь мы способны захватывать небольшие города, что и продемонстрировали в Оскервилле.
Но я опять увлёкся. Я становлюсь военным, душа моя, этого не избежать. Я восхищаюсь орудиями убийств и грамотными действиями офицеров. Это война. Она меняет всё.
Боюсь, иногда я тебя пугаю…
Основа доспехов – кирасы, потому за бронепехотой и сохранили старинное название. Кирасы, а ещё наручи, поножи, каски, а самое главное – маски. Кирасирам разрешено создавать их по своему разумению, а потому у некоторых они гладкие, у других зеркальные, у третьих разрисованы… И вот маски, скажу откровенно, меня напугали.
Кирасиров в полном облачении я впервые увидел уже на следующий день. Лепке приказал согласовать план учений, я отправился на встречу и наткнулся на высоченного железного человека. Кираса, каска, поножи, наручи, карабин на плече, пистолет в кобуре… Поверь, душа моя, я ни за что не растерялся бы, увидев солдата в подобном облачении. Но у железного человека не было лица – его заменяла странная скульптурная маска, изображающая клыкастого бородача, – и этот факт заставил меня вздрогнуть.
Позже выяснилось, что передо мной стоял обер-шармейстер Аксель Крачин, командир приданного нам батальона.
«Пропустим по стаканчику?» – предложил Аксель, когда мы оказались в его кабинете. И, не дожидаясь ответа, плеснул в две маленькие рюмки яблочной бедовки.
Ты ведь знаешь, душа моя, что я почти не пью, но рюмку у Крачина взял. Наверное, почувствовал, что так нужно.
«Твое здоровье».
«Твое здоровье».
Аксель выпил, крякнул, вернул рюмку на стол и, глядя мне прямо в глаза, произнёс:
«Маска – часть амуниции, не более. Под ней я – человек. Офицер».
Первая моя мысль была очевидной: «Каким образом он узнал?! Неужели я не слежу за лицом?»
Я думал, что эрсиец надо мной посмеётся, но Крачин продолжил разговор очень серьёзно и совсем не так, как я ожидал:
«Когда я впервые надел маску и увидел своё отражение в зеркале, то вздрогнул так же, как ты. Я показался себе ненастоящим. А потом вспомнил рыцарские шлемы с забралами и понял, что я не скрываю лицо, а защищаю его. Маска – не часть меня, а часть амуниции».
Это прозвучало неожиданно, но я нашёлся с ответом сразу:
«Спасибо».
«За что?» – удивился он.
«За то, что объяснил. Спасибо».
Аксель как-то странно посмотрел на меня. Пристально? Оценивающе? Очень странно посмотрел. Я не могу
