хотелось. Хильдер не торопился, но в половине лиги от части услышал гул моторов и прибавил.
И вовремя.
В расположении царила традиционная для тревоги суета: все торопятся к машинам, торопятся загрузить боезапас и вывести бронетяги. Все ругаются, орут, требуют именно к себе повышенного внимания, между делом вспоминают, что идут в бой, нервничают и завистливо смотрят на спокойных, как замаринованные кролики, менсалийцев, головы которых перехватывают чёрные повязки.
Повязки не лгут: предстоит бой.
Ян выловил фельдфебеля Шипхе и рявкнул:
– Что случилось?!
Вопрос лишний, но такова уж человеческая природа: нужно спросить, чтобы удостовериться.
– Тревога! Выступаем!
До линии фронта пятьдесят восемь лиг, ночной бросок скроет их от воздушной разведки волосатиков, а утром… У Хильдера задрожало веко. Утром в бой!
– Мне нужно пять минут!
Чтобы переодеться в комбинезон.
Ян забежал в домик, на ходу стягивая мундир, бросил его на пол, рывком распахнул шкаф и неожиданно остановился. Замер и улыбнулся во весь рот, подумав:
«Великолепное завершение превосходного вечера!»
За окнами ревели двигатели бронетягов, обещая вонючим волосатикам крупные неприятности.
Когда ещё ему будет так хорошо?
– Все удивляются, – улыбнулся полковник Ширадо. – Фадикур кажется маленьким, особенно с воздуха, но в действительности это крупнейший на Аласоре порт и центр провинции Межозёрье.
– Удивительно, – пробурчал Помпилио. – Я пока не представляю, как буду использовать эти познания, но обязательно поделюсь ими в мемуарах. Общество вздрогнет.
– А самое интересное заключается в том, что Фадикур – одно из старейших поселений на Кардонии, именно здесь прошёл знаменитый Цюрпурпанский сход, положивший начало приотской государственности.
Полковник никак не среагировал на язвительное замечание дер Даген Тура, а потому получил жёсткий вопрос:
– Увлекаешься приотской историей?
– Историей Кардонии, – поправил адигена Ширадо.
– А я – нет.
Фадикур, по мнению дер Даген Тура, являл собой эталон унылости и дурновкусия. Некрасивые низкие дома белого когда-то, а ныне тускло-серого камня, хаотичное размещение построек, пыльные дороги – булыжником приотцы вымостили только центр города, – всё это превращало место Цюрпурпанского схода в неказистую точку на карте, которую необходимо покинуть как можно скорее.
И Помпилио решил не тянуть резину.
– Как далеко аэродром?
– Увы, синьор командор, возникла небольшая заминка, – со всей доступной ему грустью сообщил полковник. На Кардонии не использовали адигенские обращения, старались не упоминать титулы, а потому к Помпилио обращались по его званию в Астрологическом флоте. – Мы не ожидали, что вы прибудете сегодня, и не успели подготовить аэроплан.
– Я возьму любой. Пусть даже и невымытый.
– У нас армия, а не рынок, – с видимым удовольствием заявил Ширадо. – Вы не можете взять любой. Вы возьмёте тот, который для вас предназначен.
Заносчивый адиген, не умеющий или не желающий говорить людям «вы», бесил полковника, и маленькая месть вызвала в его душе большую бурю восторга.
– Все остальные аэропланы заняты. Ваш прибудет завтра днём, и вы сможете вылететь завтра вечером.
– Я понял, – ледяным тоном отозвался дер Даген Тур. И отвернулся к озеру: разговор проходил на набережной, с которой открывался потрясающий вид на бескрайний Аласор. И на бескрайние ряды паровингов, тихо покачивающихся на едва заметных волнах. Огромные четырёхмоторные машины – бомбардировщики, истребители, разведчики – скучали в ожидании начала
