Единственный плюс заключался в том, что вонь, духота и тряска – а лететь предстояло два с лишним часа – заставили приотских рекрутов молчать. Или тошнить в заранее припасённые ведёрки, поскольку укачивало в подвесной платформе жутко. Но главное – молчать. Некоторые, правда, стонали во время процедуры, но это не в счёт: всё лучше, чем разухабистое гоготание и шумные обещания «порвать волосатых собак».
Что же касается вони… От неё не избавиться, сколько ни три нос.
– Время?
– Минут двадцать осталось.
– Последнее совещание!
Колотушка подняла руку, и парни понятливо придвинулись к Орнелле.
Новая группа была небольшой: Солёный, Копатель, Якорь и Хайнц. Плюс Эбби и сама Григ – шестеро. Плюс поддержка: рота приотских десантников, которых Орнелла собиралась использовать в качестве грубой силы.
– Повторяю: наша цель – эта девчонка. – Григ продемонстрировала бойцам фотографическую карточку. – Полковник Кира Дагомаро, дочь ушерского консула. Мы должны захватить её и живой доставить в Линегарт. Повторяю: живой. – Орнелла жёстко оглядела подчинённых. – Если на Киру нападёт приотец, вы должны будете убить приотца, если рядом с Кирой упадёт граната, вы должны будете закрыть её своим телом, если я замечу, что кто-то из вас оценит свою шкуру выше жизни Киры, я лично пристрелю мерзавца.
– От девчонки зависит исход войны? – пошутил Хайнц.
На прошлом совещании он помалкивал, внимательно слушая вводную, а теперь развеселился. Хайнц всегда веселился перед боем.
– Всё гораздо хуже: от девчонки зависит хорошее настроение Абедалофа Арбедалочика, – весомо, но с долей юмора в голосе ответила Григ. – Директор-распорядитель хочет пообщаться с Кирой и разозлится, если не удастся.
Ссориться с директором-распорядителем никому не хотелось, поэтому в ответ Орнелла услышала ожидаемое:
– Ты умеешь быть убедительной.
– Надеюсь.
Белокурый Хайнц, опытный наёмник с Бирадии, нанимался на разовые дела вот уже шесть лет, считался ветераном, одним из близких к Орнелле парней, и так же, как Эбби Колотушка, имел право обращаться к командиру на «ты».
– Ещё вопросы есть?
– Вы сказали, что можно убивать приотцев, – протянул Якорь. – А ведь мы вроде за них.
Он был самым молодым членом команды, шёл с Григ на вторую операцию и ещё недостаточно пропитался базовыми принципами служащего Компании. Пусть даже наёмника-негаланита.
– Мы – сами за себя, – объяснила Орнелла. – Только наши интересы имеют смысл. Только наши жизни имеют ценность.
– А эти? – Якорь едва заметно кивнул на воняющих вокруг десантников.
– А эти нам прислуживают.
И чтобы «эти», которые «прислуживают», твердо понимали своё место, все диверсанты были одеты в офицерскую полевую форму, носили на рукавах нашивки Генерального штаба и имели право отдавать приказы любому приотцу из приданной роты.
– Ещё вопросы?
– Наступление действительно будет крупным? – поинтересовался Солёный. – Я слышал, основные силы сосредоточены на юге.
– Какая разница? – буркнула Эбби.
– Когда много народу, все лупят по всем, не особенно различая, где свои. – Солёный передёрнул плечами. – Особенно бомбардировщики.
– Куда денешься? – хихикнул Копатель. – Много, мало: ты в деле, брат, ты летишь навстречу приключениям.
– На юг Селтих отправил приотскую орду, многочисленных рекрутов, которых мы называем солдатами, только чтобы местных не обижать, – сообщила Григ. – А здесь, в Межозёрье, Селтих использует современные средства и самых опытных ребят. Надеюсь, обойдёмся без «дружественного огня».
– Нас мало? – растерялся Якорь.
Он только сейчас сообразил, что принимает участие в отвлекающем ударе, на выполнение которого обычно отправляют смертников.
– Не важно, сколько нас, – отрезала Орнелла. – Важно, что волосатикам заготовлена масса неприятных сюрпризов.
