И поэтому я очень медленно потянулся и воткнул микрофон в держатель на приборной панели.
— Так лучше? — спросил у напряженно сопевшего на заднем сиденье Саймона.
— Держите руки, чтобы я их видел! — потребовал задержанный.
— Какая муха вас укусила? — нахмурился я, выполняя распоряжение. — К вам нет никаких претензий. Черт! Да можете даже признание не писать, просто дайте мне поговорить с начальством!
— Не шевелитесь! — послышалось в ответ.
И почти сразу ожила рация:
— Дежурный вызывает сто седьмого!
— Не вздумайте! — предупредил Мориц.
Полной уверенности в том, что в затылок упирается именно пистолет, у меня не было, но стоило только взглянуть в зеркальце заднего вида, и моментально пропало всякое желание действовать, исходя из предположения, будто в руке Саймона зажата обычная зажигалка.
Нет, оружие не отражалось. Отражались глаза. Совершенно безумные глаза. Человек с таким взглядом был способен на любую глупость. Даже на убийство специального комиссара полиции.
— Дежурный вызывает сто седьмого! — вновь прохрипел динамик рации.
— Позвольте мне ответить, — попросил я.
— Не шевелитесь! — приказал Мориц. — Просто не шевелитесь, и никто не пострадает!
— Пострадают люди, — возразил я. — Много людей. Если ничего не предпринять, бомбисты поднимут здание мэрии на воздух. Возможно, они уже там! Надо действовать!
— Руки! Держите руки, чтобы я их видел!
— Вы понимаете, что препятствуете правосудию?
— Не говорите ерунды, комиссар! — поморщился Саймон Мориц. — Просто успокойтесь — и никто не пострадает.
Бред! Это бред!
Кандидат в прокуроры города удерживает на прицеле специального комиссара полиции!
Зачем?! Какая муха его укусила? Чего он желает добиться? Не хочет писать признание и не желает встречаться с мэром? Чушь! Угрожать оружием сотруднику полиции — преступление само по себе. Не будет доказательств? Его слово против моего?
Допустим так. Но почему тогда он не требует освободить его? Почему просто сидит и тянет время?
Мысль эта вызвала у меня смутное беспокойство, я вновь глянул в зеркальце заднего вида и вытащил из кармана ключи от наручников.
— Руки! — запоздало всполошился Саймон.
— Успокойтесь! — поморщился я, продемонстрировал ему кольцо с ключиками, а потом кистевым броском зашвырнул их на заднее сиденье. — Убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!
— Что?
— Раз вы не убийца, вы мне больше неинтересны. Появились более важные дела, — честно ответил я, с тоской глядя на прохрипевшую очередной вызов рацию.
— Это какой-то трюк? — заподозрил неладное Мориц.
— Никаких трюков.
Саймон замолчал. Он явно прикидывал, каким образом отомкнуть браслет на левой руке, не выпуская пистолета из правой, и варианты, судя по всему, ему категорически не нравились. Пришлось его поторопить.
— Если вернется сержант, ситуация выйдет из-под контроля. Обвинения в препятствии правосудию тогда не избежать. И ради чего это все?
— Перебирайтесь за руль! — приказал тогда Саймон.
— И что дальше?
— А дальше уедем отсюда!
— Куда?
— Куда угодно! Быстро!
Я хотел было покачать головой, но вспомнил о приставленном к затылку пистолете и делать этого не стал.
— Плохая идея, — предупредил я Морица. — Единственное, чего вы этим добьетесь, так это взорванного движка. У меня талант, не забывайте об этом.
