Нижний уровень

просто как огромной палкой по такому же огромному матрасу молотили. От первого же попадания тварь брызнула черной кровью, дернулась, вывалилась окончательно из своего укрытия, одним прыжком развернулась для бегства, но уйти не успела — в быстром темпе я опорожнил в ее широкую горбатую спину половину магазина.

— От-так, не подавись.

Существо, завалившись на бок, недолго подергалось и затихло. Вытащив полупустой магазин, я сменил его на полный, а потом, не забывая башкой крутить, сдвинулся к стене склада напротив, откуда можно было разглядеть лежащую тушу.

— Ага, — сказал я, убедившись в том, что тварь не только не шевелится, но еще и лежит в середине быстро расплывающейся черной лужи. — А ниче так, — добавил, похлопав FAL по крышке ресивера. — Нормально. Я это приберу.

И пошел к лежащей туше, медленно и тихо, не забывая постоянно осматриваться. Шаг за шагом, взгляд между машин, шаг в сторону — взгляд на дорогу, обратно, так, чтобы ни сантиметра пространства не осталось невидимым. Заодно отметил странность: машины, какие ближе к центру светлого пятна, выглядят новее. Нет ржавчины, колеса накачаны, разве что грязноваты… Нет, вполне на ходу машины, кстати. Два пикапа и грузовик с боксом. Почему так? Странно…

Что Джонсон говорил про «долгую молодость»? Я его тогда про это не расспросил подробно, забыл, а не оно ли вот это как раз? Расспрошу обязательно, как только время появится свободное.

Туша пахла чем-то остро-мускусным, пусть и не слишком сильно. Вытекшая черная кровь исходила мелкими пузырями, словно кипела, на оскаленных зубах собиралась такой же черно-радужной пеной.

— Жаба какая-то, — заключил я, разглядывая.

Гипербола, конечно. Тварь была странной помесью собаки, ящерицы, жабы и демона с картины Иеронима Босха. Если этот самый низ, в котором я сейчас нахожусь, Преисподняя, то это и есть демон, пожалуй. А если нет, то тогда не знаю. Не демон тогда, наверное.

А зубы да, впечатляют, кривоватые и желтые, но при этом длинные и острые. И «размах пасти» такой, что голову, наверное, запросто откусит.

— А, ну да! — осенило меня.

Вытащил из сумки телефон, почему-то удивившись тому, что он здесь работает, затем сделал несколько снимков туши с разных ракурсов. Потом еще и видеоролик на минуту примерно добавил. А затем, увидев вдалеке еще какое-то движение, организованно отступил к двери в офис, где и заперся от всех врагов.

Так, а винтовки я приберу, пожалуй. И магазины. И патроны, если получится. Вопрос только в том, как это все к машине тащить, ее близко ко входу не подгонишь, да и мельтешить лучше по минимуму.

Мельтешить?

Это я сам себя спросил, вроде как с иронией. Ты сначала выберись обратно, хозяйственный наш, потом уже про мельтешения будешь рассуждать.

Никаких подходящих по размеру сумок в офисе не было, так, пара пластиковых пакетов валялась — и все. Подумав, решил отодрать от пола и вырезать ножом кусок ковролина, завернуть в него обе винтовки и как рулон понести, но в последний момент сообразил — фигню порю. Никто же не знает, что я сюда спустился, так зачем демонстрировать это? Пусть те, кто ходит вниз, чувствуют себя в безопасности.

Так, я пострелял немного, но это исправимо. Оружие свежевычищенным не выглядит, один ящик с патронами открыт, так что набить магазин заново совсем не проблема. Гильзы подберу, что у крыльца насыпаны, и с собой заберу… если выйти получится. Туша убитой твари останется, но… тут уже ничего не сделаешь. Вдруг за машиной не заметят. Тащить ее куда-то мне не хочется, просто совсем.

Так, все верно, нечего следить, надо просто быстро валить отсюда, да и все. А потом, уже наверху, проверить место, в которое они, как мне кажется, поехали низом.

Глава 19

Поднялся наверх я опять через темноту. Все было так же, как и при спуске: холод, страх, онемение по всему телу, потом это схлынуло, и… и я снова услышал шум с улицы — голоса, моторы машин, звуки циркулярной пилы где-то неподалеку. Щелкнул выключатель, и под потолком, разгораясь, засветились лампы.