«Он Темный», – вдруг поняла Настя, и словно в подтверждение мальчишка на секунду взглянул в ее сторону. Настя невольно отступила на шаг. Парень как будто недобро усмехнулся. «Что, Светлая, не можешь так? Тогда любуйся моим искусством. Сегодня – бесплатно для друзей и врагов!»
В сумке запищал мобильник, Настя вздрогнула и торопливо схватила телефон. Номер был незнакомым.
«Все ок, занят, мобильник сел, не звони на этот номер, счастливого пути». Видимо, в суматохе Никита перепутал время, решил, что она уезжает сегодня вечером, и вложил в короткое сообщение максимум информации, чтобы его больше не дергали. Настя облегченно вздохнула и погладила сенсорный экран, бережно спрятав долгожданную эсэмэску в глубинах электронной памяти.
И в этот момент рядом прошла смерть.
Когда сквозь человека незримой сумеречной дорогой проходит Иной, тот чувствует лишь мимолетную тоску по неведомому миру, к которому не суждено прикоснуться. На один ускользающий миг душой овладевает волшебная осень. И необъяснимая грусть, краткая, как один удар сердца, бесследно исчезает, вновь раскрывая все краски и радости реального мира.
Настю отбросило в сторону. Она едва устояла на ногах. На несколько секунд окружающий мир застыл. Еще все было на месте: фаерщики, продолжавшие спор насчет реквизита, люди, которые медленно расходились, понимая, что репетицию с настоящим огнем ребята сегодня не планировали, но со стороны центрального входа уже тянулся незримый шлейф, какой-то клубящийся инверсионный след, который девушка скорее чувствовала, чем видела. Туманный сгусток перепахивал Сумрак, круша все, что стояло на пути.
Обнаженная смерть, не знавшая преград, идущая за Иным…
– Беги! – взвизгнула Настя.
Темный мальчишка сбился с ритма, недоуменно оглянулся, веревка с мячиком обвисла, бестолково задергалась и закачалась, как разболтанный маятник. А в следующий миг его лицо перекосила гримаса ужаса, он испуганно отскочил назад, и веревка в руке, полыхнув белым пламенем, изогнулась высоковольтной дугой. Безобидный мячик взорвался огненными сферами. С низким гудением они принялись бешено вращаться, увлекая за собой раскаленную цепь и обвивая паренька огненными кольцами.
Кто-то дико заорал. Валявшиеся на газоне пережженные веера раскалились докрасна, над ними задрожал столб раскаленного воздуха. Девушка испуганно швырнула на землю загоревшийся обруч и замерла от ужаса. Фаерщик постарше охнул и бросился к спортивной сумке. Огнетушитель взорвался у него в руках пенным фейерверком.
Второй парень отбросил единственный рабочий факел, из которого, как из брандспойта, выметнулась тугая струя желто- оранжевого пламени, схватил подружку и поволок прочь из огненной западни. Полыхал весь реквизит, который ребята принесли с собой: веревки, мячики, жонглерские булавы, шесты, спортивные сумки. Фаерщик, у которого взорвался огнетушитель, с воем катался по земле, прижимая к груди искалеченные руки.
И над всем этим хаосом живым факелом погружался в сумеречную тень обреченный Темный парнишка. Он еще сопротивлялся, стараясь оттянуть и сбросить огненные кольца, его контуры дрожали и таяли, огненный ореол медленно развеивался, и через секунду от него не осталось и следа в реальном мире.
Настя заставила себя опустить глаза и дрожащими пальцами нашла в телефоне номер, которым ни разу не пользовалась. Она нажала вызов. Трубку взяли сразу же.
– Оперативный дежурный.
– Кажется, вы здесь нужны… – сказала Настя. – На ВВЦ.
– Что с вами случилось? – спросил уверенный женский голос.
– Не со мной. Здесь Темный Иной только что сгорел заживо.
– Секунду. Оставайтесь на линии.
В трубке дважды щелкнуло.
– Анастасия, наш патруль уже рядом. Не предпринимайте самостоятельных действий, пожалуйста, оставайтесь на линии до прибытия наших сотрудников.
И как тогда в Сокольниках, Настю накрыла радужная сфера.
Настя машинально сунула в сумочку мобильник. Сквозь размытую радугу она безучастно наблюдала, как захлебнулся и мгновенно угас взбесившийся огонь, отвернулись немногочисленные зрители, как медленно и неуверенно поднялся с земли огненный жонглер, к которому подбежали возбужденные товарищи.
– Что случилось? – ошалело спросил он, потирая ладони, словно старался соскрести с них невидимую пленку.
