– Извини, – сказал Никита и стиснул зубы.
Настя присела на краешек кровати и отложила расческу.
– Хорошо, – сказала она. – Тогда скажи, что мне делать. На меня столько свалилось за последнее время, я не понимаю, что происходит, я хочу во всем разобраться, что в этом плохого?
– Ничего.
– Тогда почему я должна сидеть дома и непрерывно думать об одном и том же без всякой надежды что-то прояснить? – В голосе, который Настя не повышала, тихо переливалась сталь.
– Ты не должна.
– Ну? – спросила она, встала и подошла близко-близко.
– Не надо так… – попросил Никита и поднял голову. – Не надо идти туда ни чтобы сдаться, ни чтобы победить, это крайности, понимаешь? Ты не найдешь то, что ищешь, поверь, все намного сложнее.
– Никита… Я вчера соприкоснулась с Темной магией, и при этом меня заливало Светом. Я чуть не утонула в нескольких метрах от берега, что в принципе невозможно. И на ВВЦ перед отъездом, и в Средиземном море я видела то, чему Светлый Иной третьего уровня, который стоит напротив, не может найти объяснения. Я как никто другой понимаю, что все не так просто, как мне казалось двенадцать лет назад!
Что он мог ей сказать? И так уже наговорил… Никита подвинулся и посмотрел себе под ноги. Настя прошла мимо него в прихожую, вернулась и крепко обняла, обвив руками за шею.
– Меня как будто нет, – прошептала она. – Кто же выйдет за тебя замуж, если я с этим не справлюсь? – Она отстранилась и ободряюще улыбнулась. – Отпусти меня, все будет хорошо.
– Настя, пожалуйста, завтра с утра. Все равно в учебных аудиториях сейчас нет никого, все на улицах. В Москве какое-то странное затишье, мне это не нравится. Давай сегодня я пойду, а ты останешься.
– У тебя же выходной, – с сомнением сказала Настя и оглянулась на входную дверь, словно та могла рассудить за них, кому уйти в ночь, а кому остаться дома.
– Настя, что-то не так, я чувствую. У меня, в конце концов, в самом деле уровень выше!
– О-о, это беспроигрышный аргумент, – улыбнулась Настя. – Я еще подумаю, что можно с этим сделать.
– Да ты и так из меня веревки вьешь, – буркнул Сурнин.
– А ты меня из дома не выпускаешь! – обиженно заявила Настя. – Ладно, Никита, – вздохнула она, – иди ты. Я подожду до утра. Двенадцать лет не надо было – один день как-нибудь…
За спиной щелкнул дверной замок, Никита постоял на лестничной площадке и, не взглянув на лифт, пошел пешком. Было бы легче, если бы Настя устроила истерику? Настя никогда не устраивала ему истерик. А если бы она бросилась на шею, умоляя беречь себя и возвращаться поскорее? «Это все ее дурацкая “наука побеждать”, будь она неладна, – подумал Сурнин. – Любая другая на ее месте сразу бы позвонила из отеля…» Он не хотел любую другую. И уходить не хотел. И остаться не мог.
Даже хлопнуть дверью подъезда не получилось – там стоял доводчик, и она плавно закрылась, пиликнув магнитным замком. Никита вышел на улицу, прошел полквартала по направлению к метро и остановился в нерешительности.
– Здравствуй, Светлый. Как тебя легко врасплох застать…
Ссора с любимой женщиной до добра не доводит. Никита прохлопал Темного Иного, шагнувшего к нему из переулка. Он вздрогнул и повернул голову. В реальном мире он с Андреем Старковым раньше не встречался и оглядел демона Сумрака с головы до ног. И в самом деле красавец по человеческим меркам: высокий, плечистый, русые волосы вьются, как говорила бабушка, «из кольца в кольцо», черты лица правильные, одет как манекен из витрины торгового центра. Из витрины бутика, разумеется.
Андрей медленно подошел, но Никита так и не почувствовал давления Тьмы. Он нашел глазами тень… Ага, понятно. Он почти полностью раскрыт, вся аура в Темных пятнах медицинской магии – не до войны ему сейчас. Ого, а годков-то нам…
Никита невольно отступил назад.
– Что тебе нужно?
– Давай присядем, Никита, тяжело мне стоять, а в гости ты меня не позовешь, – примирительно произнес Андрей и указал на маленький сквер, стиснутый со всех сторон коробками многоэтажек. Солнце, выглянувшее днем, давно спряталось в седых дождливых тучах, люди спешили по своим делам, и несколько скамеек неподалеку от детской площадки стояли пустыми. Никита пожал плечами и, сдерживая шаг, пошел вслед за Андреем. Передвигался тот и в самом деле как-то скованно и неуверенно, выбрал скамейку со спинкой, за которую ухватился, прежде чем сесть. «Я об этом пожалею», – подумал Сурнин и протянул ему руку. Андрей
