таинственной и, увы, непонятной миссии. Проводить, обеспечить безопасность — и все.
— Вы забыли один пункт, мистер Брэдли, — улыбнулся парень, и губы растянулись в очень неприятной улыбке.
— Какой же?
— Секретность…
— Ну да, конечно, — пробурчал Марк. — Как я мог забыть! Никому и никогда! Это дело для нас привычное. Не проходит и месяца, как на голову сваливается очередное предписание от губернатора, что надо искоренять преступность, и все это идет под грифом «секретно».
— Мне кажется, что вы не совсем верно оценили предписание, мистер Брэдли…
— Что вы этим хотите сказать? — недовольно поморщился Марк.
— Дело в том, что эта «привычная секретность», как вы изволите выражаться, не просто красивый оборот, который пришел в голову губернскому секретарю… Все очень серьезно и очень опасно. В первую очередь для вас, господа.
— Вы нам что, — усмехнулся шериф, — угрожаете?
— Боже меня упаси, — выставил ладони Грэг. — Просто акцентирую внимание. То, что вы увидите, господа, может показаться странным и даже… хм… очень странным. Будьте так любезны, джентльмены, оцените мою искренность и благожелательность. Не хочу, чтобы это имело какие-нибудь неприятные последствия для Ривертауна.
— Вы собираетесь разбудить вселенское зло?
— Мы занимаемся более приземленными и обыденными вещами, но так уж получилось, господа, что они не терпят лишних глаз. Поэтому я повторяю просьбу: никому и никогда. Мистер Брэдли? Мистер Талицкий? Надеюсь, вы слышали и услышали. Спокойной ночи.
— Как это все скучно, не правда ли?.. — пробурчал Марк, когда Джойс отошел в сторону и начал укладываться спать. Шериф проводил его взглядом и покачал головой.
— Хм… не знаю, сэр… — ответил я.
— Лучше пей чай, Алекс! Пей и молчи!
— Да, сэр…
Ночь прошла спокойно. В полдень, как и предполагалось, мы добрались до места, где и разбили лагерь. И все-таки я не ошибся! Джойс со своими парнями и правда искали катер. Они облазили все затоны, которые были в этом квадрате. Мы сидели на этой точке два дня, и каждый божий день парни с упорством полицейских ищеек прочесывали квадрат. В лагерь возвращались мокрые, измазанные в грязи и глине. Единственное, что мне было непонятно, какого черта они не взяли в городе парусную лодку? Ей-богу, было бы гораздо удобнее, чем ползать по этой топкой прибрежной грязи.
Складывалось ощущение, что они искали где-то в камышах или на берегу, но почему-то не подумали заглянуть под воду. Хотел бы я знать, черт побери, как убитый сумел передать информацию о находке? Разве что кто-то из парней Фоули поработал курьером? Вполне возможно, учитывая их «дружбу». Или… Или они не знали, что именно ищут. Искали что-то крупное, но неопределенное? Может быть! Так или иначе, но мы с шерифом исправно объезжали периметр на лошадях и приглядывали за окрестностями. Как-то мы выбрались на один из холмов и осмотрелись.
Внизу виднелась заводь… с поваленным деревом.
Оно низко нависало над водой, как мне и рассказывал Семен. Подул легкий ветер, и вода подернулась рябью. Если честно, то я старался не смотреть в ту сторону. Развалился в седле и закурил. Шериф прищурился, осмотрелся и последовал моему примеру.
— Не нравится мне все это, Алекс… Очень не нравится.
— Не знаю, сэр. Я первый раз сталкиваюсь с «часовщиками».
— Неужели? — покосился на меня Марк.
— Да, сэр!
— Не кричи, я не глухой. Говорю не о них, а о том, что они ищут.
— Не знаю, сэр! — повторил я.
— Мне так кажется… — протянул он, — что это знаю я!
— Простите?..
— Сдается мне, мистер Талицкий, что они ищут вот эту большую лодку, — сказал Брэдли, не отрывая взгляд от затона.
Я чуть из седла не вывалился. Повернулся и увидел, что шериф прав. Ветер неожиданно стих, и с холма был прекрасно виден этот злосчастный катер. Я скорчил удивленную морду и даже присвистнул.
— Это лодка…
