Девушка развернулась и с веселым посвистыванием направилась мимо летнего ресторана в блинную. Сегодня вечером она собиралась навестить ночной клуб, но для начала ей нужно было перекусить и провести где-то лишних два часа.
Блинчики с сыром и ветчиной, морс и пирожок с повидлом помогли ей скоротать часок, а потом девочке все же пришлось выйти на улицу. Впрочем, если не пользоваться автобусом, то один час был примерно равен медленной прогулке отсюда и до клуба. Оля неспешно двинулась по улице Горького – вот тут рядом с нею и притормозила темно-синяя «Акура» с черными рейками под багажник на крыше и широкими воронеными порогами.
– Добрый вечер, Ольга! – из приоткрытой дверцы выглянул коротко стриженный упитанный мужчина средних лет. – Я могу попросить у вас три минуты для разговора?
– Хоть пять, – остановилась девушка, сунув руки в карманы джинсов. – Как раз сейчас со временем у меня никаких проблем не наблюдается. Но только сразу предупреждаю, что никуда не сяду, никуда не поеду, и вообще… «Папаши» не в моем вкусе. Я не продаюсь.
– Приятно слышать, – кивнул мужчина. – Однако, я полагаю, Юра опять что-то напутал, и вы его неправильно поняли. Это я хотел бы пригласить вас на светский раут послезавтра в шесть. Мне прислали два приглашения…
– Папаша, разве я не ясно выразилась? – поморщилась Оля. – Ты не в моем вкусе. Отвали.
– Вы знаете, юная леди… – Мужчина вылез из машины, одернул рубашку. – Вы спасли мой бизнес, а может быть, и жизнь. Поэтому я готов лично от вас стерпеть некоторую грубость. Но всему есть предел. Назовете меня старпером еще раз, предложите отвалить – и я сочту, что моя совесть чиста и больше я вам ничего не должен.
– Постойте! – наконец сообразила Ольга. – Я вспомнила! Вы тот самый… Из кафе! Вы мне еще бутылку вина в обмен на свою жизнь предлагали.
– Виктор Аркадьевич, – поклонился мужчина. – Да, тогда я повел себя несколько вульгарно, прошу прощения. Я задумался над своим поведением и решил, что не должен платить за то, что не имеет ценности. Будет правильнее, если я посвящу вам несколько дней той жизни, которую вы сберегли.
– Вы, Виктор Аркадьевич, не в театре, случайно, работаете? Уж больно вычурно выражаетесь!
– Просто я стараюсь быть вежливым. Я уже очень давно не общался со столь юными особами… К тому же я позволил себе проявить несколько повышенный интерес к вашей жизни, дабы понять, как наилучшим образом поступить в данной ситуации. Вы не обидитесь, если я предложу вам посетить бал для Золушки?
– В смысле? – насторожилась Оля.
– Бал как бал, вы как принцесса. Что до принца, то тут я ручаться не могу – но кто знает? Любопытство у тамошних гостей вы вызовете несомненно, журналисты и сплетницы туману напустят, побасенок насочиняют, фотографии ваши у себя в фейсбуках и журналах вывесят, комментариев насочиняют… При таком интересе принц вполне может появиться. Ну, а я сыграю роль старого короля. Раз уж я все равно не в вашем вкусе. Окунетесь ненадолго в светскую жизнь. Ну, а понравится она вам или нет – это уже вопрос второй.
– А вам нравится?
– У меня работа, – пожал плечами мужчина. – Мне нужно гидравлику нашего завода продавать. Прессовка, распрессовка, поддомкрачивание, мобильные столы, калиброванный инструмент. А чтобы продавать, нужно знакомиться с главами администраций, транспортных компаний, РЖД и так далее. Которые на такие рауты с примерно теми же целями и ходят. Это у нас вместо визитки. Гарантия, что говоришь с человеком, которого знают, который имеет связи, средства, положение. Не в Интернете же нам знакомиться!
– А принц будет тоже из гидравликов-администраторов?
– Гламурных принцев обычно называют «альфонсами», – улыбнулся Виктор Аркадьевич. – Очень советую не промахнуться.
– Не думаю, что гламурный принц клюнет на принцессу в джинсах и футболке.
– Не беспокойтесь, Ольга. Как раз с этим все будет проще простого. Послезавтра утром за вами заедет вот эта самая машина и отвезет вас… Ну, сцены женского счастья в виде шопинга, макияжа и массажа вы в кино наверняка видели? Боюсь, вам тоже придется все это претерпеть. После этого вы сами себя не узнаете… – Виктор Аркадьевич достал из кармана цветастый бумажный шарик, старательно развернул, протянул Оле: – Надеюсь, вас не смутит, милая леди, что ваше приглашение несколько помялось?
– Раз уж вы меня ангажируете, сударь, – девочка сделала вид, что раздвигает края юбки, и чуть присела в неумелом книксене, – то пусть оно останется у вас.
– Я могу опоздать.
