кочевого быта. Роксалана вышла на это объединение, когда вернулась со старым колдуном из прошлого в современность и пыталась компенсировать упущенные шансы, обучаясь приемам рукопашного боя, колдовству и прочим полезным навыкам.
С точки зрения язычества и фехтования клуб оказался пустышкой, но зато его председатель – дипломированным археологом и умелым «копателем», готовым продать душу в обмен на возможность найти что-нибудь незаконно историческое. Владимир, взявший себе языческое имя Громобой, был уверен, что законным образом «ортодоксальные историки» ничего действительно ценного и важного исследовать не позволят. Именно этот странный тип и помогал ей в поисках расплавленных где-то в окрестностях Иремеля[14] горных демонов. Найти золотые останки, увы, не удалось. Одноклубники Громобоя нарыли лишь несколько топоров, наконечников копий, ржавый меч и россыпь детских костяных игрушек, немедленно провозглашенных древними сакральными атрибутами, излучающими экстрасенсорную энергию. Роксалана разочаровывать любителей-археологов не стала, а поиски отложила. Для начала решила подробнее разобраться с географией. И, похоже, не зря – раз уж Олег посоветовал искать золото не на Урале, а по берегам Волги.
– Коли узнал, хорошо, – кивнула Роксалана и повернула планшет экраном к окну. – Я нахожусь возле Белого Города, это место впадения реки Хотчи в Волгу. Где-то неподалеку отсюда, на берегу, многие века назад рос приметный дуб. Я так подозреваю, что у кого-нибудь из краеведов или историков где-нибудь какие-нибудь упоминания об этом должны быть. Ты ведь археолог? Найди мне место, где рос этот чертов дуб! Если сможешь – с меня премия.
– Волга? – удивился уфимец. – Я с теми местами как бы совершенно незнаком. Но я, конечно, попробую. Вам когда удобнее перезвонить?
– Вчера!
– Понял! – Громобой тряхнул головой, просыпаясь, разворошил волосы. – Сейчас, копну в «Археологическом вестнике», пробью дубы и поинтересуюсь, нет ли там местных языческих общин. Уж они-то наверняка знают.
– Жду звонка. – Роксалана погасила экран и переложила штурвал влево, уходя в сторону совсем близкого Кашина.
Правда, нужен ей был не сам город. На идущей в сторону Калязина дороге она нашла красно-желтый завиток, отмечающий заправки папиного холдинга, проскользнула низко над его крышей, примерилась к асфальтированной площадке за рабочим корпусом, но побоялась задеть ящик с электрооборудованием. Сдвинулась чуть дальше и аккуратно опустила вертушку на полоску между разноцветной клумбой и некошеной травой на дикой, неухоженной луговине. Заглушила мотор и, не дожидаясь, пока остановятся лопасти, выскочила из кабины.
– Эй, вы кто, что вы тут делаете? – метнулся навстречу курчавый паренек с большими грустными глазами, одетый в фирменный комбинезон холдинга. – Это запретная зона! Улетайте немедленно!
Девушка, похлопав себя по карманам, нащупала фирменный пластиковый бейджик, достала и показала пареньку. Тот прищурился, встрепенулся:
– Чашечку кофе, Роксалана Юрьевна?
– Капучино со сливками, пожалуйста.
– Принести сюда, или пройдете в кафе?
Девушка рассмеялась – быстрая реакция паренька ей понравилась:
– Как зовут?
– Иннокентий.
– Значит, Кеша? Ты ведь заправщик? Тогда, пожалуй, заправь мою игрушку, а с кофе я разберусь сама.
Роксалана метнула пареньку ключи и пошла в рабочий корпус.
– Девяносто восьмым до полного? – спросил в спину Кеша.
Девушка, не оборачиваясь, кивнула.
Больше паренек ничем не поинтересовался, и это ей тоже понравилось. Не тревожить клиента ерундой, самим решать мелкие трудности – залог процветания фирмы. Интересно, горловину бака парень найдет или нет?
В кафе на заправке она заказала капучино и пару пирожков с брусникой, села за пустой столик. Словно дождавшись этого момента, засветился экран планшета. Роксалана активировала его, спросила:
– Что там, Володя?
– В тысяча девятьсот девятом году возле устья Медведицы из реки извлечен ствол дуба длиной семнадцать метров, – начал читать Громобой, глядя куда-то в сторону. – В свое время в толщу ствола были врезаны и успели врасти в древесину четыре кабаньих челюсти, расположенные квадратом. Челюсти принадлежали молодым кабанам. Нижняя часть ствола носит следы огня. Историки полагают, что это остатки священного дерева, посвященного Перуну и стоявшего когда-то в полутора километрах выше по
