Подозреваю, что уничтожение лаборатории имеет и другой смысл – уничтожить заодно и секрет сгоревшего Герцога.
– Борис, не до секретов. Чтобы не остаться в этом котле, надо уходить. Робокриги, готовы?
– Так точно, – откликнулся «двести пятый». – Вывожу первую группу.
– Рысью, двести пятый!
В первой группе к точке эвакуации выдвинулись почти все воины и большинство робокригов. Им удалось взять с собой только дюжину пострадавших, но шанс уложиться в три челночных рейса все же имелся. Ботаник и два робокрига уже мастерили из капсул и лежаков нечто вроде связанных в цепочку саней, на которые можно уложить до четырех десятков пострадавших. К возвращению «тягловой силы» в виде робокригов первой группы, импровизированный караван должен был сформироваться окончательно.
Хауэр махнул Борису, мол, следуй за мной, вышел из «черепахи» за первой группой, но отошел недалеко – занял позицию и взял на прицел видимую часть главной башни. Доктор поступил так же. Если Сайрус или автоматические системы все-таки решат обстрелять уходящую на юг колонну, этому следовало помешать.
– Некогда им стрелять, – оценив обстановку и через синтетика уловив соображения Хауэра, сказал Бозе. – От биомассы отмываются, наверное. Если вовремя ее не смыть, будешь липнуть ко всему подряд.
– Если так, еще раз спасибо вильдерам.
– Ну вот, а ты Маритту шпыняешь.
– Спасибо, и до свидания. Она, кстати, еще в «черепахе»?
– Не видел. Притаилась, похоже.
– На что-то еще надеется? Она не видит, что мы уходим?
– А спроси ее сам. Вон семьсот десятый выпустил ее из-под купола. Похоже, за нее собираются похлопотать Шершень с Момо, тоже вышли.
– Командор, силовая установка перепрограммирована, – доложил семьсот десятый, приблизившись к Хауэру. – Разрешите помочь двести пятому?
– Помоги Ботанику.
– Ботаник выполнил задачу, вторая партия погружена в санный обоз.
– Командор, подтверждаю, – из «черепахи» выбежал Ботаник. – Предлагаю ускорить выполнение задачи. По моим расчетам, санный обоз могут утянуть четыре робокрига. Нас как раз четверо. Мы с семьсот десятым и двое в куполе.
– Предложение принимается…
Хауэр не закончил. Посадочное поле перед «черепахой» и окрестности вдруг накрыл оглушительный грохот. Все, кто был на поле, резко обернулись к югу.
Максу на миг почудилось, что он снова спит. Сходство огненной волны, взметнувшейся над южной окраиной базы, с пылающей стеной из кошмарного сна потрясало. Но еще более мощным ударом для Хауэра стало понимание, что теперь статистика совпадений еще жестче. Девяносто девять из ста. В огненном вихре сгинул весь отряд за исключением командора, доктора и четырех робокригов.
А добило Макса понимание, что удар был нанесен с борта крейсера «Беркут».
– Это… ошибка? – прошептал Бозе. – Скажи, что это вышло случайно,
– Нет. – Хауэр стиснул зубы и поиграл желваками. – Нет. Это был прицельный, осознанный… предательский… удар. Больше никаких сомнений. Нас предали, доктор. И сделал это вовсе не Герцог, зря мы на него наговаривали! И даже не мистический хозяин «Стальной бабочки». Нас предала крыса, засевшая в генштабе. Смаглерская «Стальная бабочка» и вся история с Рупертом использовалась предателем для отвода глаз. Как ты и говорил, мы теперь слишком много знаем, и поэтому от нас хотят избавиться.
– Получается, крыса это… генерал Шторк?
– Прямых улик против Шторка нет, но… это первая кандидатура.
– Да, да. – Бозе растерянно взглянул на зарево над полыхающим ущельем. – Не вписываются в новую теорию только случаи уничтожения вильдеров, робокригов и Герцога. Ведь такая технология нам неизвестна. Мы умеем только так…
Борис кивком указал на зарево.
– Командор! – вдруг крикнул Ботаник, что было странно, ведь робокриги обычно обращались через синтетика и спокойным тоном вне зависимости от обстановки. – Модификант базы чувствует наведение орудий!
– Не удивительно. – Хауэр тяжело вздохнул. – Следующий залп «Беркут» сделает по базе. Чего еще можно было ожидать?
– Никак нет, командор! Орудия наводит «кит»! В нас целятся четыре модифицированных «Гоморры», по классификации
