Изучив переброшенную синтетиком на синтетика запись, доктор какое-то время молчал, а затем взглянул на Хауэра с оттенком сомнения.
– Может быть,
Доктор Бозе всегда называл Макса на свой манер, произнося имя с забавным акцентом, а иногда еще и добавляя искаженное имя Хауэра-старшего –
Вроде как в докосмическую эру земляне тоже делились на расы и народы. По утверждению Бозе, далекие предки Хауэра – некие германцы, а предки Бориса – славяне. Те самые, которые и положили начало новой эре. Чем они друг от друга отличались, кроме разной степени интереса к космосу? Явно не тем, чем сейчас отличаются друг от друга, например, мароманны и дактианцы. Скорее всего, только диалектом и отдельными традициями. То есть почти ничем. В составе Народной Диктатуры Маробода числилось около сотни обитаемых планет в семнадцати звездных системах, и на каждой имелся свой диалект, свои традиции, даже оттенки кожи у всех были разные, но раса-то одна. Все мароманны. Или, говоря научно, – бинарные нанотехнологичные модификации человека универсального. От человека разумного, жившего на Земле в докосмические времена, осталась только пятая часть – слово «человек», то есть лишь общие принципы строения организма. Однако доктору Бозе нравилось подчеркивать при каждом удобном случае, что он помнит своих далеких предков, для нынешних космических рас почти таких же мифических, как олимпийские боги.
Зачем он все это культивировал? Ну вот такие у человека странности. А у кого их нет? Кто-то разговаривает с личным синтетиком, кто-то коллекционирует вражеские скальпы, а кто-то штудирует никому не нужную историю канувших в Лету цивилизаций. Человеческие увлечения многообразны, необъяснимы и непредсказуемы. На то он и человек.
Впрочем, это была не самая большая странность доктора. Существо, дружба с которым действительно отличала Бозе от других мароманнов, находилось сейчас в десяти шагах от Бориса и в двадцати от Хауэра. И вот это уже был явный перебор в плане странностей.
Заложив руки за спину, доктор прошелся по своей каюте и остановился перед этим жутковатого вида существом – огромным инопланетным членистоногим.
Мало того, что это создание имело устрашающие размеры и острое жало вроде скорпионьего в хвосте. Оно еще и ломало своим видом привычные понятия о естественной целесообразности. Вот зачем чуждая природа наградила этого жука выростом, похожим на танковую башню? Думаете, это голова? Ничего подобного. Никаких глаз, ушей или рта на этой «ложной голове» не наблюдалось. И мозги располагались вовсе не в ней. Но еще более странной выглядела опорно-ходовая часть кифера, а речь о нем. Ведь киферы – триподы. То есть имеют только три ноги, или лапы, если угодно. Вместе с хвостом эти конечности образуют ромбовидную конструкцию, но опорой служат только лапы. Одна передняя, две боковые. А хвост – это нечто вроде балансира. Ну и оружия, конечно.
И вот перед таким уродом доктор Бозе был готов стоять часами, ведя с ним неторопливый диалог на языке жестов.
Предположительно на языке жестов. Как в действительности общались эти странные приятели, науке неизвестно. Макс тысячу раз пытался выведать это у Бориса, но доктор так и не дал внятного объяснения. И не из вредности. А потому что даже он, умный и красноречивый, не сумел сформулировать ответ. И попытки доктора показать, как происходит общение, ни к чему не приводили. Хауэру не хватало наблюдательности и терпения, чтобы уловить и расшифровать мельчайшие телодвижения, игру странных звуков, теней и, похоже, даже гамму запахов, которые и составляли «текст диалога».
Сейчас Борис не собирался зацикливаться на беседе с Момо, как прозвали этого кифера мароманны. Но, похоже, все-таки парой условных жестов они перекинулись. Наверное, доктор спросил у кифера, стоит ли доверять информации командора. Что там ответил инопланетный жук, осталось, как всегда, для Макса загадкой.
– Тебя не устроило качество записи разговора? – Хауэр пригубил напиток, любезно смешанный Момо.
Коктейль, как и все, что готовили уродливые киферы, получился просто волшебным на вкус. Собственно, талантом готовить из любых продуктов чудо и славились эти жуки. Поэтому даже махровые расисты мароманны охотно принимали их на работу корабельными коками, а то и ресторанными поварами. Что там киферы добавляли во все блюда, никого при этом не интересовало. Кое-кто брюзжал, что жуки добавляют свои выделения. Но возможность питаться разнообразно и вкусно была превыше условностей. Да и жучиные сопли – это ведь не дерьмо собачье. Мед ведь тоже образуется под действием ферментов пчелиной слюны, и что с того? Кто от него когда-нибудь отказывался? Короче говоря, присутствие киферов практически на всех кораблях почти всех космических рас давно стало нормой.
И не только на камбузах, но и в ходовых рубках. Кроме кулинарных талантов, киферы обладали невероятно развитым чутьем астронавигаторов. Не пользуясь никакими приборами и вычислительной техникой, лишь обращаясь к им одним ведомому «астралу»,
