даже действия самих диверсантов-оборотней. НДМ рухнет в считаные месяцы.
– Я не собирался обрушивать Маробод!
– Ага, значит, в целом ты признаешь свою вину, только в частностях еще упорствуешь. – Бозе прицелился в Руперта пальцем.
– Ничего я не признаю!
– Конечно, ты не собирался обрушивать только Маробод. Ты и Аррадакт хотел прижать. Правда, для этого могли потребоваться другие технологии, ведь у дактианцев нет в голове синтетиков-компаньонов. Но лиха беда начало! Ведь если можно превратить наше преимущество в слабость, если можно «выклевать мозги» и «переформатировать» синтетиков у мароманнов, почему бы не оттолкнуться от базовой Идеи Перевертышей и не применить ее к дактианцам? Их сила в том, что они умеют выращивать модифицированные организмы с заданными свойствами, а главное – способны произвести на свет не отличимых от оригинала клонов. Это строжайше запрещено во всех цивилизованных мирах, но ведь и опыты над пленными запрещены. Если закон нарушен дактианцами, значит, они и сами вне закона. Произвести на свет копии дактианцев, преданных лично тебе, – чем не отличное развитие идеи обращения преимуществ в недостатки? Аррадакт раскачать, конечно, труднее, чем НДМ, даже имея армию клонов- провокаторов, но ведь можно. А если не выйдет, тоже не беда. Постепенно твои оборотни могли бы проникнуть во влиятельные структуры, и ты стал бы дергать за ниточки. Заманчивая перспектива. Но… ты прокололся, Руперт. Знаешь, на чем? Ты недооценил умственные способности старых друзей.
– Все я правильно оценил. Вы слишком высокого мнения о своих способностях. На самом деле они у вас так себе… – Герцог зло усмехнулся. – Все, что ты пытался мне предъявить, Бозе, – плод твоей буйной фантазии. На самом деле это я раскрыл сейчас заговор, а не вы с Хауэром. И главный фигурант заговора против меня, а значит, и против Стратегической разведки армии Маробода, стоит сейчас позади вас! Вы ведь использовали кифера Момо как партнера по разгадыванию несуществующей головоломки, не так ли? Это может выйти вам боком, тайная полиция не одобрит сотрудничество с кифером на таком уровне.
– Руперт, ты утомил своими страшилками, – морщась, прервал Герцога командор Хауэр. – Смени ролик. Байки про тайную полицию больше не работают. И хватит передергивать,
– Снова фантазии, – Герцог скривился. – У вас нет ни одного доказательства…
– Кроме «Стальной бабочки», – Бозе указал на Шершня, – и вот этого свидетеля. Ты ведь Шершень, да?
– Он самый. – Капитан чуть втянул голову в плечи.
Было заметно, что ему не хочется выходить на сцену. И не потому, что Шершень от природы стеснительный. Он явно чего-то боялся. Но не гнева и мести Герцога. Как раз на Руперта он посматривал, как на пустое место, видимо, считал своего бывшего пассажира вошедшим в атмосферу метеоритом. Он пока не упал и не сгорел, но обратного пути в открытый космос у него уже нет. Шершень боялся кого-то или чего-то другого.
– Итак, Шершень, ответь всего на один вопрос, ты случайно подобрал Герцога?
– Ну, вообще-то он и не валялся, чтоб его подбирать. – Шершень пожал плечами. – Вылетел из шлюза «Демона» и прямиком к нам на борт. Мы заранее позицию заняли, чтоб ему удобно было перепрыгнуть… ну, чтоб одного ранца хватило в форсированном режиме. Все рассчитали и зависли.
– Ты трижды применил множественное число, – уцепился доктор. – Ты имел в виду бортовой синтетический разум «Стальной бабочки»?
– Там… проблемы с разумом, – признался Шершень. – Системы работают, навигация, автопилот и все такое, но общей оболочки нет, все по отдельности.
– Как же ты подключаешься к кораблю?
– Никак. – Шершень пожал плечами. – У нас такое часто. Да и нет у меня возможности подключаться, я ж не мароманн, компьютера в мозгах не имею.
– Чего не имеешь? – вдруг слегка озадачился Ботаник.
– Синтетика, если по-вашему, – пояснил Шершень. – В наших краях половина кораблей без разума обходится. От силы навигаторов имеют с хорошей программой, ну, с которыми поболтать можно на досуге. А в целом за корабль мы сами думаем. Так оно и нам спокойнее.
– Дикари, – Хаур вздохнул. – Но это все лирика. Кого в таком случае ты имел в виду, когда говорил «мы»?
– Ну, этого… – Шершень кивком указал в сторону выхода из лаборатории. – Хозяина посудины. Я ведь только шкипер, говорю
