– Я умею хранить секреты.
– Допустим. Значит, так. Планирую я обманом заманить одну эльфиечку в красный шатер, прочно завязать узлы на входе и развлечься с ней так, чтобы волосы дыбом встали.
– Это хороший план, – проворковала Элли. – Поддерживаю.
Она поцеловала его в шею, и некоторое время они молчали, наслаждаясь близостью друг друга. Потом Элли спросила:
– А все-таки? Чем бы ты хотел заняться? Больше нет ни законов, ни государств, ни обязанностей. Боги ходят среди нас, весь мир принадлежит горстке уцелевших. Какое будущее ты видишь для себя? Для… нас?
– Честно?
– Конечно.
– Я бы хотел построить город. Не восстанавливать старые, не копаться среди обломков, а уйти в чащу, расчистить место и начать заново. Возвести город без крепостных стен, без сторожевых башен, город, в котором будут жить и люди, и эльфы, и гномы. Орки тоже, несмотря ни на что.
– А такое возможно?
– Не знаю. Но попробовать стоит.
– Да, прекрасный план. На одну эльфийку точно можешь рассчитывать.
– Не сомневаюсь. А могу ли я рассчитывать на нее сегодня ночью?
– О, без вопросов.
– Чудесно. Сударыня, вы прошли испытание и теперь получите шанс поселиться в моем городе будущего.
Элли хихикнула:
– Ты ведь шутишь?
– Да.
– Просто я подумала, вдруг… кто вас, людей, разберет.
Снова долгое молчание.
– Жаль только, с братом опять придется расстаться.
– Почему?
– Видишь, какой он? То, что в нем, не позволит ему спокойно жить, осесть на одном месте. Он теперь должен помогать, учить, спасать. У него не может быть дома. Такая ответственность отнимает у человека все до последнего.
– Он – великий. Равный богам.
Вольфганг пожал плечами:
– Наверное. Но для меня он всегда останется просто Рихардом, мальчишкой, которого я однажды вытащил из омута. Парнем, который вез меня на лапнике, когда я упал с дерева и сломал ногу. Моим братом, второй половиной целого.
– Я попробую занять эту половину. Получится?
– У тебя, – Вольфганг всмотрелся в ее глаза и поцеловал в губы. – У тебя получится все, что угодно! Со мной, по крайней мере, точно.
Он и в самом деле страшился неизбежной разлуки с братом меньше, чем мог бы. В конце концов, каждый из них получил то, к чему стремился: Рихард – возможность служить своим нерушимым идеалам, а он – шанс на мирную, спокойную жизнь, полную банальных, но оттого не менее приятных забот. Почему бы и нет?
– Ладно, милый, – сказала Элли, поднимаясь. – Мне надо назад, в госпиталь. Там работы невпроворот. Увидимся позже.
– Обязательно. Я тоже отлежусь немного и пойду помогать ребятам завалы разгребать.
– Там и без тебя силачи есть. Зеленые такие, клыкастые. Они, если булыжники ворочать не будут, начнут друг друга по головам бить. Так что не волнуйся, отдыхай.
– Слово лекаря для меня закон! – ответил Вольфганг и опустился на спину, положив руки под голову. Но тут же встревожено вскочил на ноги.
– Что еще за ерунда?
По небу расползалась темнота. Словно в подкрашенную синим воду кто-то обильно капнул черной краской. Это не было похоже на дым или облака – чернота активно двигалась, распространяясь в разные стороны. В самом ее центре, там, откуда выплескивались все новые и новые порции мрака, медленно ворочались багровые сполохи.
– Чует мое сердце, приятного мало, – пробормотал Вольфганг, повернулся к эльфийке. – Элли! Давай-ка в башню, да побыстрее.
