Она не стала спорить. Рыцарь сделал несколько шагов по направлению к ближайшей группе раненых, закричал, сложив руки рупором:
– В укрытие!
Орки, люди, гномы, эльфы – все задирали головы, указывали пальцами, встревожено переговаривались. Паники не было. Воины, только что пережившие страшное сражение, уже не поддавались страху. Некоторые из них послушались Вольфганга и начали расходиться, помогая раненым, другие пока не двигались с места.
Тьма стремительно разрасталась, беспрерывно меняя формы. Синева вокруг нее теряла свою яркость, блекла, таяла, позволяя черноте проступать сквозь себя.
Подошел Рихард.
– Брат, что это?
– Если бы я знал! Где Аргус?
– Он не выходил из башни. Солнечный свет причиняет ему боль…
Толпа вдруг взорвалась криками. Воины бросились врассыпную, бросая оружие. В небе, посреди темноты, напоминающей теперь огромного спрута, разверзлась пасть – судя по размерам, способная за один раз проглотить целый город. И она изрыгала огонь.
– Внутрь! Быстрее! – Вольфганг схватил Рихарда за локоть и поволок за собой по ступеням к дверям Старшей Башни.
– Мы просто спрячемся, брат?
– А что мы можем? Надавать этому… этой… пинков? Нужно найти Аргуса! Если кто и знает, что делать, так это он!
Рихард кивнул:
– Хорошо.
Они вбежали в холл башни, миновали стройные ряды портретов, изображавших великих магистров прошлого, под их бесстрастными взглядами поднялись на лестницу. Позади нарастал гул паники: вопли, топот множества ног, звон разбивающегося стекла, грохот доспехов. Да уж, по сравнению с таким испытанием даже восставшие мертвецы покажутся детской забавой.
На первой лестничной площадке стоял невесть откуда взявшийся там Кром. Он выглядел спокойным и курил короткую глиняную трубку, прикрыв глаза. Увидев братьев, сделал шаг навстречу, поднял руку, останавливая их вопрос, и задал свой:
– Вы уверены, что добили Сказанных во Тьме?
– Откуда нам знать, – сказал Вольфганг. – Всего десять минут назад были уверены, теперь уже нет.
Выйдя из башни после окончания битвы, он первым делом направился к трупу Аргрима. Тот представлял собой кучу полуразложившейся плоти, мешанину из тлеющих на свету черных щупалец и человеческих костей. Малоприятное, но совсем неподвижное зрелище.
– Значит, это их работа, – сказал Кром и принялся постукивать трубкой о кирпичи, выбивая пепел. – Одна или несколько тварей уцелели. Видимо, ослепленные яростью и болью, они пробили Внешнюю Сферу.
– Разве это возможно?
– Откуда мне знать? Не я ее создавал. Они пробили Внешнюю Сферу и впустили в мир первобытный Хаос. Обрушили на нас саму Бездну.
– Что же делать?
– Без понятия. – Кром сунул руку в карман камзола, вытащил щепотку табака, принялся вновь набивать трубку. – Как следует ощупать любимую девушку и сказать ей на прощание пару бессмысленных, но красивых слов. Дать по морде командиру. Публично снять штаны и послать всех присутствующих в…
– Где Аргус?
– Двухголовый-то? Наверху, под крышей. Однако на вашем месте я бы не тратил время на пустые надежды.
Но они уже неслись вверх по лестнице, не слушая его.
На следующей площадке сидела Элли. Глаза ее покраснели от слез. Увидев Вольфганга, она кинулась ему на шею, жарко поцеловала в губы.
– Снаружи творится что-то ужасное, – прошептала эльфийка. – Я чувствую. Там остался Червячок. И Костолом тоже… они в госпитале, на поляне.
– С ними все будет хорошо, – соврал рыцарь, отстраняя ее от себя. – Но нам нужно найти Аргуса. Побудь здесь.
– Да, я побуду. – Элли прислонилась спиной к стене. – Прощай.
Они побежали дальше. Ступенька за ступенькой. Через холлы, увешанные старинными гобеленами, через рыцарские залы, полные разнообразных доспехов.
