рыцарем-протеже. Возможно, следовало довести дело до конца.
– Так смогу ли я пригодиться снова? – во второй или третий уже раз повторил магистр.
Аргрим отвлекся от размышлений, повернулся к разлагающемуся старику, пожал плечами:
– Кто знает. Почему бы и нет.
– Хорошо, – кивнул Раттбор. – Хорошо. Это лучше, чем ничего.
Тяжело переваливаясь, он обошел вокруг трона, облокотился о спинку, кашлянул, выплюнув несколько багровых капель. Потом, будто вдруг только что вспомнив, спросил:
– А что с мальчишкой?
– С Паладином, которого мы привезли?
– Да.
– Без сознания. Раны тяжелые, но выкарабкается. Молодой, здоровый организм…
Раттбор облизнулся, и тоненькая струйка слюны пробежала по его гладкому подбородку. У мертвых свои аппетиты. Шумно втянув носом воздух, он поднял взгляд к потолку:
– А где он?
– В башнях. В моих покоях. Его надежно стерегут.
– И…
– Нет. Погодите, ваше светлейшество. Мальчишка пока нужен. Мы дождемся, когда он проснется, а потом выясним, что ему приснилось. После этого делайте с ним, что хотите.
– Хм… да. Отлично. Он один?
– Его брат для нас не опасен, я не стал тратить на него время.
– Не опасен? А если тот попытается освободить нашего пленника?
Аргрим приподнял бровь:
– Освободить? Ну что ж, пусть попробует. Тогда вы, ваше светлейшество, получите в свое распоряжение и его.
Раттбор расплылся в широкой, узкой, жабьей улыбке. Аргрим скривился, не скрывая отвращения. Ради власти и победы он готов был терпеть рядом с собой даже такую мерзость.
Скрипнула дверь, легкое дуновение свежего воздуха коснулось лица. Тени чуть двинулись, исказились и образовали высокую плечистую фигуру с длинными мечами, крест-накрест висящими за спиной. Слава Темным Владыкам.
– Сделано, – сказал воин и бросил на пол отрубленную голову писаря. Та упала с глухим стуком, забрызгала мрамор красным. На бледном, испачканном кровью лице несчастного застыло изумление. Первая жертва Праведной Инквизиции.
– Ты слышал его разговор с переписчиками?
– От первого до последнего слова.
– О чем говорили?
– Нет оснований тревожиться, господин. Он только повторил приказ магистра сделать две сотни копий к утру.
– Прекрасно.
– Кто-нибудь видел тебя? – тихо спросил Раттбор, не отрывая пристального взгляда от головы, подкатившейся к подножию трона.
– Не обижайте моих людей, ваше светлейшество, – ответил за воина колдун. – Они ничем этого не заслужили.
Верховный Инквизитор промолчал. Убийца легко поклонился и, отступив на шаг, скрылся в темноте. Одно плавное, неуловимое движение, едва заметный всплеск мрака, то ли перепончатые крылья, то ли просто рябь в глазах – и тени успокоились, улеглись привычным узором. Аргрим завидовал ему. Он сам с удовольствием бы ушел на темную сторону, наслаждался ее тишиной и цельностью, слушал бы далекие голоса демонов и постигал истинную суть вещей. Но у него было слишком много обязанностей.
– Не волнуйтесь, ваше светлейшество, – сказал он. – Я лично решу вопрос с братом-близнецом нашего пленника. Тем более что у меня имеются способы разобраться с ним на расстоянии.
– Замечательно. – Раттбор вряд ли понял хоть слово из сказанного колдуном. Ему было не до того: Верховный Инквизитор вплотную подошел к отрубленной голове и сейчас медленно опускался на четвереньки, протягивая мелко дрожащие пальцы к широко раскрытым, невидящим глазам убитого писаря. Аргрим пожал плечами и вышел на балкон. Во имя Химеры, он точно знал, кого первым отправит в огонь, когда Хаос обрушится на мир.
Старший Погонщик Теней стал вновь наблюдать за идущим внизу ремонтом барбакана, стараясь не обращать внимания на жадное чавкание, доносившееся из дверей за его спиной.
