Глава VI
Кузнец
Память возвращалась, хотя он уже и не рад был ей – образ за образом, сцена за сценой складывалась единая картина произошедшего на подступах к цитадели. Падающие с неба камни и пепел, волна черного, нестерпимого жара, крики, неразбериха, хаос. Хаос. Те, кто всего несколько минут назад стремился убить их, теперь выглядели так же испуганно и жалко. Беспомощные, будто крысы в ведре. Поле битвы превратилось в ловушку, и вместо боевых кличей над ним раздавались теперь вопли ужаса, едва различимые сквозь трещащий грохот извержения. Дым, взметнувшийся в небо на невероятную высоту, казался плотным, словно гранит, словно движущаяся, непрерывно изменяющаяся статуя, бесформенная, безжалостная. Это была сила, против которой бесполезны заклинания, сила, не считающаяся ни с чем, кроме себя самой. Чистое, концентрированное разрушение.
Вольфганг помнил, как он, схватив левой рукой Червяка, а правой придерживая съехавшую с плеча сумку с порошками, пытался взобраться по склону холма. Земля под ногами была скользкой от крови, мальчишка отчаянно вырывался, истошно верещал что-то неразличимое в шуме, пропитавшем все вокруг. Рядом карабкался Костолом. На его плечах, ухватившись обеими руками за шею, болтался Скалогрыз, а за левый бицепс цеплялась Элли. Харлан ковылял следом. Обернувшись, рыцарь увидел, что одна из штанин торговца горит.
– Эй! – крикнул он, но больше ничего не успел.
Глухой, тяжелый удар по голове. Ноги исчезли, просто перестали существовать. Он упал лицом в пепел, вдохнул его, закашлялся, изо всех сил борясь с подступающей темнотой. Но небытие оказалось сильнее – последним, что удавалось вспомнить, были чьи-то могучие руки, поднимающие его в воздух. И вкус пепла на губах.
Он даже сейчас чувствовал его.
– Нет воды? – прохрипел Вольфганг.
– Что? – переспросил Скалогрыз.
– Воды… горло пересохло…
Гном покачал головой:
– Ничего нет, парень. Извиняй. Сам скоро высохну и рассыплюсь, как уголь.
Рыцарь закрыл лицо ладонями, пахнущими пеплом, грязью, кровью. С тех пор, как он оставил попытки достучаться до кого- нибудь по ту сторону двери, прошло не меньше полутора часов. Сознание больше не покидало его, но тело отчаянно требовало отдыха. Все, что происходило вокруг, казалось сном. Израненные соратники, эта тесная камера с низко нависающим потолком, крохотное окошко с толстыми прутьями решетки – все превратилось в глупый фарс. Реальной оставалась только жажда, от которой язык стал сухим и жестким, будто кусок дерева, а зубы походили на маленькие камешки. Касаться их было неприятно.
Но глаз он не смыкал. Сон – это беспомощность. А Вольфганг не собирался даром продавать свою жизнь. Если их придут убивать, он сделает все, чтобы забрать с собой на темные тропы хотя бы одного-двух алхимиков.
Боги, это же Девятая цитадель, последняя уцелевшая резиденция Братства. Как звали того алхимика, о котором говорил ему старый Мавиус в библиотеке Третьего Замка? Лавнеус? Гариус? Мысли путались в голове: не разум, а опрокинутый шкаф – все, что раньше было разложено внутри по полочкам, теперь свалено в сплошную кучу, не различить, не разобрать…
Да и кто бы мог подумать, что однажды он будет сидеть в каменном мешке, захваченный в плен всегда мирными, безобидными, ни во что не вмешивающимися учеными, вечными союзниками и помощниками. Не только разум, сам мир перевернулся, и все его привычное устройство полетело в Бездну.
Свет за оконцем постепенно тускнел, приближалась ночь.
Рядом Костолом, медленно подбирая слова, рассказывал Скалогрызу истории о приключениях банды – то ли просто от скуки, то ли действительно старался хотя бы немного приободрить остальных.
– Ну, добрались мы, значит, до Тракта. Нашли канаву поглубже, уселись в засаде. Отправили Червяка на дорогу, чтоб проезжих отвлекал. Помнишь, да?
Мальчишка кивал. Слезы больше не текли по его грязным щекам, на губах даже появилось слабое подобие улыбки. Здоровенный орк определенно разбирался не только в том, как махать прикованными к запястьям палицами.
– Вроде нищим его принарядили… пусть, мол, сидит на обочине, просит у людей подаяния или помощи какой-нибудь. Они на него отвлекутся, а мы тут у них из-за спин и выскочим. Хе. Это Смотри-в-Оба сочинил такой план. Сидит, значит, наш «нищий» на обочине, а мы в кустах лежим. Ждем. Идет мимо отряд. Человек пятнадцать, все в броне с ног до головы. Само собой, нам не по зубам. Червяк в траве затаился, да и мы сразу притихли. Прошли они, не заметили нас…
