Мать Скейр прищурила собственные глаза.
– И потерял ошейник, который я подарила.
– Шею слишком натирал. Я не был рожден стать рабом.
– И все-таки ты опять предо мной на коленях, – отметил Горм. – Кем же еще ты был рожден стать?
Вокруг посыпались подхалимские смешки, но над Ярви издевались всю жизнь, и насмешки давно лишились своего жала.
– Королем Гетланда, – ответил он, и в этот раз его голос был холоден и тверд, как сам Черный престол.
– Боги! – услышал он выдох Сумаэль. – Мы покойники.
Горм расплылся в широченной улыбке.
– Одем! А ты здорово помолодел.
– Я племянник Одема. Сын короля Атрика.
Капитан отвесил Ярви тумака по затылку, и тот завалился вперед, прямо на свой сломанный нос. Крайне обидно, ведь со связанными руками он никак не мог избежать падения.
– Сын Атрика погиб вместе с ним!
– У него был и другой сын, болван! – Извиваясь, Ярви снова встал на колени, губы посолонели от крови. Этот вкус ему уже малость приелся.
Цепкие пальцы вздернули Ярви за волосы.
– Ну что, взять его в шуты или повесить как лазутчика?
– Решать не тебе. – Матери Скейр стоило поднять лишь палец, лишь звякнули на ее руке эльфийские запястья, но капитан выпустил его моментально, будто получил крепкую пощечину. – Атрик родил и второго сына. Принца Ярви. Того обучали ремеслу служителя.
– Но на испытание так и не взяли, – продолжил Ярви. – Вместо этого моим стал Черный престол.
– Чтобы Золотая Королева могла остаться у власти.
– Лайтлин. Моя мать.
Мать Скейр изучала его долго-долго. Ярви выпятил подбородок и глядел в ответ с достоинством, настолько напоминавшим королевское, насколько позволяли связанные руки, смрадные лохмотья и идущая из носа кровь. Видимо, все же этого оказалось достаточно, чтобы посеять хоть малое зернышко сомнения.
– Развяжите ему руки.
Ярви почувствовал, как спали перерезанные веревки, и рассчитанным на зрителей жестом медленно поднес к свету левую руку. Шепотки у костров, что всколыхнулись при виде его скрюченного обрубка, в этот раз доставили немалое удовольствие.
– Наверно, вот что вы хотели увидеть, – сказал он.
Мать Скейр взяла его руку в свои, перевернула и помассировала, разглаживая сильными пальцами.
– Раз ты учился у матери Гундринг, скажи, у кого училась она?
Ярви выдал не мешкая:
– Ее наставницей была мать Вексен, в то время служительница Финна, короля Тровенланда, а ныне праматерь Общины и первая из слуг самого Верховного короля.
– Сколько она держит голубей?
– Три дюжины и еще одного, с черным пятнышком над глазом. Когда Смерть отворит перед ней последнюю дверь, он понесет эту весть в Скегенхаус.
– Из какого дерева дверь в покои короля Гетланда?
Ярви улыбнулся.
– Там нет никакой двери, ибо король Гетланда неотделим от своей земли и народа и ничего не должен от них скрывать.
На худощавом лице матери Скейр проступило неверие, к своему удовлетворению отметил Ярви.
Гром-гиль-Горм приподнял косматую бровь.
– Он дал исчерпывающие ответы?
– Да, – промолвила служительница.
– Тогда… сей щенок-калека и в самом деле Ярви, сын Лайтлин и Атрика, законный король Гетланда?
– По моему впечатлению – да.
– Так это правда? – прохрипел Ральф.
– Так это правда! – ахнула Сумаэль.
