Вокруг груды жуков-фонарей, сваленных как попало, разместились пять фигур. Одна привалилась к стене, три сидели на ящиках, еще одна помешивала что-то в мятой закопченной кастрюле, пристроенной над «костром».
Они не выглядели враждебными. Просто кое-как собранные скелеты, на которые небрежно намотали грязные, пыльные тряпки. Двигались они тоже медленно, точно преодолевая сопротивление воздуха, наполненного помоечной вонью.
Один из жителей ночного города обернулся, заметив нас, сказал что-то своим приятелям, и вот уже все пятеро уставились на двух путников, забредших на огонек.
— Пойдем, погреемся, — предложил я Хэл.
— Хочешь узнать у них что-то?
— Нет. Собираюсь договориться, чтобы нам случайно не открутили головы.
— Они опасны? — насторожилась девушка, непроизвольно замедляя шаги.
— Могут быть…
— Кто это?
— Ониры — божества вещих и лживых сновидений.
— Я думала, их не существует в реальности, — зашептала Хэл, с огромным вниманием рассматривая тощие силуэты.
— В реальности они и не существуют, — усмехнулся я, — а в этом мире — сколько угодно.
— Ты знаешь, как с ними обращаться?
— Да.
— А мне что делать?
— Быть дружелюбной.
Свет «костра» освещал истощенные, голодные лица существ. Сухая кожа обтягивала рельефные черепа, больше подошедшие бы рептилиям и, казалось, по ошибке попавшие на человеческие скелеты. Скорее всего, эти пятеро были слугами Икела — бога сновидений, который умел превращаться в животных, в отличие от Фантаса, принимающего облик неодушевленных предметов, а также явлений природы, и Морфея, специализирующегося исключительно на людях.
Хэл держалась рядом. Ее взгляд быстро перебегал с одного «бомжа» на другого. Она ждала от них какой-нибудь неприятности и не знала, как реагировать.
— Холодно сегодня, — начал я вежливую беседу, неторопливо приблизившись.
Они смотрели на нас, не спеша поддерживать мой дружественный порыв. Красные искорки в черных провалах глазниц вели бесконечные завораживающие хороводы.
— Как бы дождя не было. А то опять все фонари расползутся — придется в темноте бродить.
Тощие фигуры не двигались, мрачное молчание было красноречивее любого ответа.
— Супчиком угостите? — Я преувеличенно заинтересованно заглянул в котелок и увидел в нем зеленоватую, лениво побулькивающую жижу.
— Ты, может, не будешь совсем наглеть? — очень тихо прошептала Хэл за моим плечом.
Они же едва заметно пошевелились, не ожидая подобной бесцеремонности от незнакомца, столь навязчиво лезущего в чужую компанию. И я увидел, что все пятеро соединены друг с другом длинными тонкими нитями дыма. Он струился, вытекая из одного костлявого тела и впитываясь в другое. Плавал в воздухе, кольцами стлался по земле, льнул к доскам стоящего рядом дома и, поднимаясь наверх, уползал в чердачное окно.
Я быстро посмотрел туда и за грязным стеклом разглядел огромный выпученный глаз — его белок был испещрен выступившими кровеносными сосудами, радужка блеклым студенистым пятном расплывалась вокруг черной дыры зрачка. Оттуда, из его глухой пустоты, тянулись дымные струи, связывающие голодных существ.
Интересно. Очень интересно. Значит, младшие служители сновидения под присмотром кого-то из старших.
Наконец один из ониров недобро усмехнулся, неспешно наклонился над котелком, лениво помешал варево, зачерпнул и подал мне с насмешливым поклоном. Я взял подношение.
Черенок гнутой закопченной ложки оказался ледяным, хотя должен был нагреться от кипящего «супа».
— Даже не думай! — яростно прошептала Хэл. — Ты что, отравиться захотел?! Или самому в жука не терпится превратиться?
Не обращая внимания на ее грозные пророчества, я быстро выпил зелье, пока ониры не передумали угощать сновидящего. Оно было холодным, густым, с ярким привкусом маковых зерен. Очень знакомым. Едва ощутив его, я понял, как соскучился по нему. Один долгий глоток, язык и горло онемели на несколько мгновений, но тут же все прошло. Я почувствовал мощный прилив сил и
