— Убийство? Может быть, не буду спорить. Но я бы предпочел использовать определение «самооборона».
— Если подадут заявление, придется провести расследование, — предупредил Клим, но пули назад требовать не стал. Братья придерживались принципа «с Дона выдачи нет», а я до сих пор считался для них своим.
И все же я со всей возможной уверенностью заявил:
— Никакого заявления не будет.
— Какие дела у тебя были в Туманном? — напрямую спросил тогда Климов.
— Никаких, — честно признался я. — Дела у меня были в Лудине, а в Туманный занесло, так, скажем… случайно. Были причины.
— Как скажешь, — спокойно пожал плечами Климов, допил пиво и достал из кармана лыжную шапочку. — Если что, знаешь, где меня искать.
— Подожди! — остановил я приятеля. — Ты такого Ростислава Рогульника не знаешь, случаем? Вертится что-то в голове, никак вспомнить не могу.
Клим задумался, потом сунул шапочку обратно и указал на пустой бокал.
— Повтори.
На произнесенное мной имя брат сделал стойку почище опытной ищейки.
— Слав, а ты почему Рогульником интересуешься? — мягко поинтересовался он, принимая пиво.
— Что-то не то сказал, да?
— Рогульник. Ростислав Рогульник, — напомнил Клим. — Ты почему о нем вспомнил?
— Баш на баш?
— Слава, не торгуйся, дело серьезное!
— Просветишь?
— Сначала ты.
Я вздохнул и без особых подробностей рассказал о бандитах и револьвере, но отделаться полуправдой не получилось; Климов вцепился в меня словно клещ и высосал досуха.
— Значит, Лига, — пробормотал он и усмехнулся: — Занятно!
— Так что с Рогульником? — пришла моя очередь тянуть из собеседника информацию.
— Трофимова знаешь? — спросил Клим, допивая пиво. — Михаила Григорьевича?
Я кивнул. Трофимова знали все, кто имел хоть какое-то отношение к коммерции. Был Михаил Григорьевич торговцем из Города, одним из немногих, кто имел разрешение от тамошних властей на прямую торговлю с Северореченском. Сам он давно уже осел в Форте и с обозами не ходил, занимаясь исключительно перекупкой товара у своих не столь удачливых коллег.
— Рогульник начальником его охраны был, — просветил меня Климов.
— Точно! — прищелкнул я пальцами. — Вот почему фамилия знакомой казалась, в «Трех семерках» пересекался! — И сразу встрепенулся: — Стой! Почему был?
— Убили его, разве непонятно? — поморщился брат. — В Город обоз сопровождал, всех у Елового положили. Броневик охраны бласт-бомбой подорвали, концов не найти.
— Вот оно как… Когда?
— Вечером в среду. Двадцать девятого.
— Понятно… — протянул я. — В четверг мы с самого утра уехали, поэтому ничего об этом не слышал. Вот и не в курсе оказался.
— Теперь в курсе. — Клим спрыгнул с высокого стула, натянул шапочку и, понизив голос даже сильнее обычного, произнес: — Ходят слухи, Рогульник с разведкой Города связан был, так что все серьезно. Ходи да оглядывайся.
— Всегда, — поежился и попросил: — Только, чур, никому лишнему ни слова. Договорились?
— Никому, — пообещал Климов и отправился на выход.
Я с тоской глянул под стойку, где стояла бутыль с настойкой, но пить не стал и тоже двинулся к входной двери.
— Поехали, — на ходу махнул охранникам. — Вы на машине?
— Да, подвезем, — откликнулся старший.
Мы вышли на крыльцо, и он спросил:
— Какие у нас задачи?
— В идеале простое сопровождение. Если начнут вязать, то вытащить и увезти. Если не получится — сообщить в
