Я только кивнул. Точнее и не скажешь.
Вот уж действительно — пронесло…
Вернулись вечером, почти затемно. Дальше рейд прошел вообще без приключений, без всяких. Доехали до пограничников по Южной дороге, заночевали у них на заставе, где нам выделили две крошечные каморки с двухъярусными койками, с утра поехали обратно. Часто останавливались, проверяли следы, несколько раз заезжали в пустые деревни, но ничего сверхъестественного, равно как и злодеев человеческого рода, не обнаружили. Это спокойное направление, как я уже говорил.
Еще раз проверили Силикатку, но там все осталось в том виде, в каком мы вчера покинули: сгоревший цех, никаких новых следов, никаких аномалий в фоне. Место очищено.
Дотянулись связью до Нижнего, доложили о возвращении и рванули, больше никуда не сворачивая, в Форт, разогнавшись до разумного максимума и поднимая брызги из луж.
Совсем без последствий наша вчерашняя битва для меня не прошла. Если на адреналине последствий падения я просто не почувствовал, то сегодня, на второй день, прихватило и локоть, и спину, и рассаженное колено. Причем колено отекло, я хромал, а во время езды прикладывал к нему пакет со снегом. Я даже место за рулем Миле уступил, сам усевшись рядом.
Форт встретил сумерками, обычным для рабочего дня немноголюдьем на улицах, дороги за два пропущенных дня дотаяли почти везде до асфальта. Ну или того, что там вместо асфальта осталось.
Пришлось сначала заехать в штаб, доложиться дежурному о завершении рейда, пообещав завтра к вечеру завезти подробный рапорт с фото. После чего поехали домой, и уже там Дмитрий, не теряя ни секунды времени, перескочил в свой «рэм» и умотал домой. Похоже, у него какие-то планы на вечер. Я же загнал «Экспедишн» в гараж, мы выволокли рюкзаки из багажника и потащились в дом.
Магазин закрылся, он до семи, а уже девятый час, но в зале был полный порядок, равно как и в мастерской. Конверт с чеками лежал под кассой, небольшая сумма наличными в сейфе. Даже какая-то торговля была, пока мы отсутствовали.
— Дорогая, ты как? — спросил я, когда мы с Милой зашли в квартиру.
Квартира встретила уютом. Теплом. Ощущением безопасности и ощущением законченности похода. Все, уже дома. Под защитой. Здесь, в Приграничье, это одно из самых приятных ощущений, наверное, после возвращения из-за стен.
Мила зевнула, прикрыв рот левой рукой, а правой продолжая стягивать парку.
— Устала, — сказала она. — Хочу спать. Желательно прямо сейчас.
Спать — это хорошо. Но для меня все же рано. Хотя бы потому что дела еще есть незавершенные.
— Мне со Славой бы поговорить надо, хочу к нему зайти.
Ну да, это приглашение к ужину.
— Без меня. — Она сделала жест некоего абсолютного отрицания. — Сам иди. Я — спать. В душ и спать. Придешь обратно — даже не вздумай разбудить.
Переоделся по-быстрому, сменил здоровенный «рейдовый» револьвер на «домашний» пистолет в кобуре и почесал по лестнице на задний двор. Вообще я в бар к Хмелю люблю с парадного крыльца бегать, но, учитывая его недавние приключения и странных людей в Фэрбэнксе, — лучше через двор.
Во дворе снег так никто и не разгреб, понятное дело, несмотря на все благие намерения. Прокопаны дорожки, к вечеру подледеневшие, да и все. Грузовик темной громадой у забора, перед ним сугроб перемолот в комья — это я его парковал впритирочку, вот и разъездил все. Но хотя бы с заднего крыльца бара лед отбит, что уже хорошо, не грохнешься. Кто постарался, интересно, Ваня или Хмель?
В баре было шумно. Холода прошли, народ по кабакам засиживаться начал. Почти все столы заняты, что для вечера вторника очень даже ничего успех. За стойкой Иван.
— Добрый вечер. — Он протянул мне руку. — Вернулись? Удачно?
— Да вполне, ты знаешь. — Я уселся на высокий табурет за стойкой. — Руководство?
— Болеет все. — Ваня показал на потолок. — Крутилось руководство тут, но я его отлеживаться погнал. Ужинать будете?
— Гм… — Я задумался. — Мне бы со Славой сперва поговорить. И жрать хочу.
Иван молча выставил на стойку черный дисковый телефон. Я снял трубку, постучал по рычажкам, зная, что у Хмеля в квартире такой же аппарат звякает. И Хмель почти сразу ответил:
— Что, Вань?
