Каранелли повернулся на ветке к Тоню.
— Теперь смотри, Сергей. Этот кувшин я разобью пулей. Сам понимаешь, веревка освободится и мешок свалится с ветки. Ты должен подобрать шнурки так, чтобы, когда он полетит в сторону дороги, выдернулись запалы у гранат. Это понятно?
— Понятно. Сделаем. Слезайте вниз, товарищ командир. Одному мне сподручнее будет.
Двадцать минут спустя Тонь присоединился к товарищам. Красцов и Данилов к тому времени отрыли подводную ловушку.
— Ваня, садись на лошадь, езжай за Лемешевым. Пусть идет к нам.
Проводив глазами Красцова, Луи показал Данилову на небольшой холмик метрах в пятистах. Дорога шла от дуба к нему.
— Это твоя позиция, Князь. За холмом спрячете лошадей. Когда немцы подберутся близко — садитесь на коней, и в лес!
— Может, подходы заминировать? — Замечание Тоня понравилось Каранелли.
— А мины где?
— Там же, где и тол. Тут пятнадцать минут ехать.
— Молодец! Садись на лошадь, и галопом!
Данилов и Каранелли остались вдвоем.
— У нас еще немного времени есть, Николай! Так что успеем занять позиции. Ты там замаскируйся, окопчик вырой! С тобой сапер будет и Иван. Мы с Олегом в лесу спрячемся, далеко от вас. Вон там, — показал рукой Луи. — Потому каждый решает сам, когда уходить. Встречаемся в новом лагере.
Колганов, Маша и Алеша остались ставить временный бивуак на слиянии Днепра и Свиной. Хотя от Чернобрового никакой пользы не было. Утомленный короткой поездкой на лошади, парень лежал в полузабытьи. Видимо, Маша поторопилась все-таки с диагнозом.
— Все понял, — Каранелли оглянулся по сторонам, — князь Данилов?
Француз улыбался. Подвешенная на дерево «лягушка по-немецки» служила поводом для хорошего настроения.
— Понял. А скажи, Луи… — Николай замолчал, опустив голову. Потом резко вскинул ее, посмотрел прямо в глаза: — Тебе нравится Маша?
Вопрос дался с трудом. Каранелли молчал. Пауза затянулась на полминуты.
— Почему ты не отвечаешь?
— Ты назвал ее Ирэной. Я слышал.
— Что ты еще слышал? — раздражение Николая было заметно даже слепому.
— А еще я слышал, как во сне ты звал Ирэну. За две недели до появления Маши, — невозмутимо ответил француз.
Данилов сжал губы. Что он мог ответить? Но Луи и так все понял.
— Ты знал девушку с таким именем? Когда? В восемьсот двенадцатом?
— В восемьсот седьмом. Твой малыш, можно сказать, тогда убил меня. А Ирэна — литовская знахарка — выходила.
— Ах, вот почему ты жив остался! — спокойно, просто констатируя факт, проговорил француз. — Против знахарки сталь шпаги бессильна. Ну что ж! Я рад, что так получилось.
— Маша очень похожа на нее. Я бы сказал — как две капли воды.
Теперь молчал Каранелли. Все было понятно без слов. Ирэна — девушка, которая спасла Данилова. И он любил ее. Было бы нелюбима — зачем ей в чужие сны приходить? Но Маша… она ведь не Ирэна.
— Князь, — наконец разлепил губы француз, — надеюсь, ты не станешь возражать, если девушка все решит сама?
— А разве бывает по-другому? — улыбнулся Николай. — Но у нас будет честный поединок?
— Обещаю. И давай пока забудем об этом. У вас полторы тысячи патронов. И я хочу, чтобы ты с ребятами уложил сотню фрицев.
— Постараюсь, — ответил повеселевший Николай, подхватывая два пулемета. — Пойду позицию готовить.
— Давай. Сейчас Иван появится, патроны начнет носить.
VII
День перевалил середину, когда колонна немецких машин в сопровождении мотоциклистов выехала из Литивля. Двадцать грузовиков, набитых солдатами, в сопровождении идущих впереди четырех мотоциклов, стремились побыстрее добраться до Днепра,
