нос пулемета, плюющийся огнем. Шесть выстрелов подряд не принесли успеха, мушку сбить не удалось. В перестрелку с немецким пулеметом вступил Данилов. Воспользовавшись этим, немцы посадили на мотоциклы солдат, которые поехали по полю, чтобы справиться с одиноким пулеметом партизан. Одновременно солдаты бросились перебежками в атаку.
— Сергей! — крикнул Данилов. — На позицию! Снимай мотоциклистов, выцеливай тщательней!
Заработавший второй пулемет оказался полной неожиданностью для фрицев. Один за другим встали два мотоцикла, потеряв водителей. Наступающие залегли. Данилов тем временем положил очередь совсем рядом с немецкими пулеметчиками, и те решили сменить позицию. Новая оказалась гораздо лучше. Вот только теперь фрицы были хорошо видны Каранелли.
Оставшись без пулемета, немцы, тем не менее, и не подумали прекратить атаку. Один из офицеров уже догадался, что среди партизан есть снайпер, но засечь его пока не мог. А потому предполагал, что тот на холме, вместе со своими.
Третий батальон, силами которого фашисты завершали окружение леса, находился в отчаянном положении. Пулеметы противника работали с большой дистанции. Но холм господствовал над местностью, что позволяло партизанам безнаказанно расстреливать немцев. Оставалась надежда лишь на минометы. Их необходимо было перенести хотя бы на сотню метров вперед. А потому солдаты короткими перебежками двигались к холму, поливая русских редкими винтовочными выстрелами. Следом тащили миномет. Два мотоцикла уехали далеко в сторону, к реке, пытаясь под прикрытием берега обойти холм. Но заросли кустарника мешали это сделать, пришлось бы снова выезжать на поле.
Ближайшие немцы были уже в метрах в двухстах от Данилова, который ловил начало перебежки, чтобы короткой очередью свалить кого-нибудь из поднявшихся фашистов. Ни он, ни его товарищи не заметили, что немцы перенесли миномет. Луи теперь не мог его видеть за горящим грузовиком.
Первая же мина перелетела через холм и ударила между лошадьми. Все три погибли сразу. Но заметить этого никто не успел. Данилов сразу перенес огонь на миномет, но, прежде чем успел заставить залечь фрицев, они успели выпустить еще один снаряд.
У Тоня закончилась лента. Чтобы сменить ее, понадобилось время — новая никак не хотела вставать в паз. Воспользовавшись этим, немцы бросились в атаку, но Николай по-прежнему держал под прицелом миномет, не давая выстрелить еще раз.
— Олег! — крикнул Каранелли. — Надо бы фрицев отвлечь.
Тот молча показал гранату.
— Годится! — ответил француз.
Тонь, наконец, справился с пулеметом, и длинная очередь ударила по атакующим. Но решимость добраться до пулеметчиков никуда не исчезла.
— Иван! Отползай к лошадям! Начнут мины рваться — сразу уходим.
Иван вернулся через полминуты.
— Нет лошадей, товарищ Князь!
— А где они? — оторопело переспросил Данилов.
— Убиты. Все.
Скверно. Убежать к лесу — можно и не успеть. А если еще и мотоциклисты появятся, то пиши пропало — с холма не уйти.
— Ползи к Сергею, меняй ему ленты!
— Понял.
— Если немцы пройдут близко — бери автомат и гранаты.
— Есть!
Все это Николай произнес, прерываясь на короткие очереди.
Первые два взрыва мин из тех десяти, что успел поставить Тонь, решили исход боя. И хотя на них погибло не более пяти человек, немцам хватило. Позиция партизан оказалась защищена минным полем и идти по нему в атаку — просто самоубийство. Последней каплей стал взрыв гранаты где-то сзади у кромки леса. Никакого вреда он, конечно, нанести не мог — слишком далеко. Но он показал, что партизаны не только на холме. Разбираться для чего они взрывают гранаты, никто не стал. Русские в тылу — достаточный повод для паники.
Отступление в сторону Литивля больше напоминало бегство, во время которого фашисты потеряли еще не один десяток человек.
