— Артист, мотоцикл здесь.
— Какой?
— Который мы бросили после нападения на Ляды. Я боялся, что заминирован, но Сергей проверил — все нормально. Кажется, немцы сюда так и не добрались.
Несколько секунд Луи перерабатывал эту неожиданную информацию.
— Нет! Нам сейчас лучше без лишнего шума.
Дождь немного усилился, стал заметным. Каранелли велел достать плащи. Широкие, которые остались у партизан еще с момента первого нападения на взвод фашистов летом. Верой и правдой сослужившие им при атаке на колонну военнопленных. Их было четыре.
Красцов развернул один и сел на поваленное дерево, накрыв пулемет.
— Товарищ майор, — сказал он, — идите сюда.
Распахнутый плащ укрыл обоих. На соседнем пне уселись Колганов и Чернобровый, спрятав от дождя значительную часть продуктов и патроны к пулеметам. Еще под одним спрятался Каранелли. Последний развернул Данилов.
Маша завозилась с медикаментами, завязывая вещмешок. Немногословный Тонь ждал, поглядывая в поле сквозь ветки ели. Девушка выпрямилась, ее шаги потихоньку удалились. Сергей пошел в сторону Данилова. Николай вдруг сообразил, что он даже не посмотрел, куда пошла Маша. Прежде чем полностью повернуться к нему, сапер сделал уже четыре шага. Он точно знал! Только делал вид, что все зависит от ее выбора.
Кровь ударила в лицо Данилова. Все понимают, что происходит между Машей и командиром. Все! Кроме Николая, который еще надеется!
«Глупец! Глупец! Глупец!» — беззвучно кричал он самому себе. Но, когда Сергей залезал под плащ, Николай уже справился. Лицо не выражало внутреннего волнения.
Устроившись поудобнее на сухой земле под елью, Данилов задумчиво смотрел на укрытых плащом Машу и Каранелли, едва различимых в сумерках.
«Но если всем все ясно, то почему бы не спросить напрямую?» — подумал он.
— И давно это заметно?
Сергей не стал переспрашивать, о чем идет речь. Зачем?
— Да как вернулись вы из разведки, так стало заметно. Маша — она красивая, на нее все заглядываются. Вот и получается, что у всех на виду.
Данилов молчал. Действительно, кажется, только он не заметил, куда смотрит девушка. Вот только почему вдруг решил, что имеет права на Машу? Потому что она так похожа на Ирэну? Глупость какая!
Наконец, Николай вздохнул. Спрашивать, так спрашивать! Сергей вроде не болтун.
— А что же тогда никто не пытается привлечь ее внимание? Или я не увидел чего?
— Так кто же против товарища Артиста попрет? Дело не в том, что он командир. Кто с ним всерьез посостязаться сможет? Разве что вы, товарищ Князь.
— Нет, мне, пожалуй, тоже не по силам, — чуть усмехнулся Данилов.
— Ну а нам и подавно. Он ведь и умен и хитер. Это надо же такое придумать — взорвать над немцами сто килограммов тола!
В голосе обычно сдержанного Тоня звучало восхищение.
«А вот здесь ты ошибся, сапер, — подумал Николай, — „лягушку“ мы с Азаровым придумали. Впрочем, и здесь ему плюсы — я даже и не вспомнил».
Сказанное Сергеем неожиданно заставило сравнить себя с Каранелли. Глазами Маши. Ну и куда Данилову до Луи? Что ни возьми — все француз делает лучше. Раньше, до появления девушки, в голову не приходило такое. А теперь? Не удивительно, что она предпочла Артиста.
Стемнело окончательно. Дождь затих. Низкие тяжелые тучи превращали вечерние сумерки в полноценную ночь.
— Не будем терять времени, — вылезая из-под плаща, сказал Каранелли. — Собираемся. Нам предстоит трудная ночь.
Через десять минут все были готовы к выходу. Впереди шли Каранелли, Данилов и Чернобровый, замыкали отряд со вторым пулеметом Лемешев и Красцов. Дорога вела немного вверх, где впереди начиналась новая роща, лежащая вдоль Днепра.
Ракеты появились неожиданно. Взлетели с другого берега и повисли над водой длинной цепью.
— О, черт! — воскликнул Каранелли, бросаясь на землю. До пулеметов на другом берегу метров двести, не больше. Отряд
