Продолжая сыпать проклятиями, офицер махнул рукой в ту сторону, где на краю поляны валялся пулемет.
Энергичными взмахами рук капитан бросил роту вперед. Оказавшийся рядом оружейник Лемке не смог проигнорировать общий приказ к наступлению и двинулся вместе со всеми.
Тем временем на берегу реки взорвалась еще одна граната, видимо кто-то опять оказался неосторожен. Грохот ударил по нервам. Карл резко повернулся, выискивая дулом автомата цели. Но лес молчал. Ожидание боя было невыносимым, лезть первому под пули не хотелось. Лемке казалось, что прямо сейчас партизан выцеливает именно его. И вдруг спасительная мысль ворвалась в голову.
— Господин капитан! — гауптфельдфебель буквально подлетел к офицеру. — Там офицер… Точнее рядовой…
— Что? — грозно переспросил тот.
— Оружие. У солдата автомат и парабеллум в кобуре. А он рядовой, которым положены только винтовки.
Карл и сам понимал всю смехотворность обвинений — мало ли причин оказаться с нештатным оружием.
— И вообще, я не помню этого офицера в нашем батальоне, господин капитан.
— Он может быть и из другого. С этим прочесыванием все перепуталось.
— Понимаю. Но я предлагаю только проверить документы.
Мысль понравилась капитану — отличный повод оказаться позади роты. Сам раненый лейтенант и солдат с автоматами за плечами и пистолетами в кобурах не выглядели сколько-нибудь опасными.
— Продолжать движение, — громко крикнул офицер ближайшему командиру взвода. Сам же направился к лейтенанту вместе с оружейником. В руке он держал пистолет на всякий случай. Лемке шел рядом, держа автомат наизготовку.
Лейтенант уже поднялся. Вместе с рядовым он уходил из рощи, опираясь на его плечо. Голова, наклоненная набок, производила впечатление серьезного ранения. Стремительно прошагав с полсотни метров, капитан окликнул офицера:
— Господин лейтенант!
Тот продолжал размеренно идти, не обращая на капитана ни малейшего внимания. Видимо решил, что слова относятся не к нему.
— Господин лейтенант! — нагоняя офицера, повторил командир роты. — Будьте любезны, предъявите документы.
— Что? — лицо выражало неподдельное изумление. — Вы сошли с ума! Не видите, что я ранен? Мне срочно нужно…
— Я не задержу вас. Прошу!
Капитан протянул левую руку, продолжая держать парабеллум готовым к схватке. Подскочивший оружейник тоже решил не церемониться, направив автомат на рядового.
— Хорошо, — с гримасой недовольства отозвался лейтенант. Рука залезла во внутренний карман, и на свет появилось удостоверение офицера. Каранелли знал, что он совершенно не похож на того командира взвода, убитого еще в первой стычке с фашистами, но это был лучший способ отвлечь внимание противника.
Чтобы открыть удостоверение, капитану понадобилась вторая рука. По крайней мере, ее мизинец. Ствол пистолета при этом потерял цель. Нож, момент броска которого прозевали все, попал точно в горло оружейнику. Но падающий гауптфельдфебель сумел нажать на спусковой крючок. Короткая очередь, всего в два патрона, заставила обернуться цепь пехотинцев. Прямо на их глазах удар лейтенанта ногой в висок свалил командира роты.
— Уходим! — крикнул Луи, прыгая в кусты. Немцы растерялись, и Данилову легко удалось последовать за ним. Вслед раздались несколько выстрелов.
— Не стрелять! — громовым голосом крикнул взводный, заставив на секунду затихнуть почти всю роту.
— Догонять! — энергично продолжил он же. — Брать живыми, только живыми! Всех незнакомых сначала скручивать, а потом проверять документы!
Обер-лейтенант немного превысил полномочия — командовать всей ротой ему никто не поручал. Но сейчас это не имело значения, толковый приказ не подвергался сомнению.
Каранелли, остановившийся при первых словах немца, отчетливо расслышал каждое слово.
— Черт! — прошептал он стоящему рядом Данилову. — Похоже дела наши плохи.
Команда немецкого офицера повторялась голосами солдат, расползаясь вширь.
— Плохо, что они сейчас спохватятся, тогда и Лемешеву с красноармейцами несдобровать.
— Это вряд ли! Пока они нами заниматься будут!
— Тогда, чем дольше мы продержимся, тем дальше уйдут ребята.
Николай и Луи заняли позицию, изготовили автоматы, гранаты.
