Наклонившись над ним, Луи лил из ладошек воду, которую зачерпывал в огромной луже неподалеку.
— Ну что? Ожил? — Каранелли, увидев, что Данилов открыл глаза, сел, прислонившись спиной к другой березе, той, что стояла напротив. — Тяжел ты, подполковник, хоть и не богатырь с виду.
Луи сидел, откинув голову, и тяжело дышал. Николай тоже захотел сесть, но почувствовал, что руки по-прежнему связаны.
— Сейчас! — отозвался догадавшийся француз. — Времени не было, там такой единорог по дороге полз, что я предпочел сбежать в лес раньше, чем он подъедет.
Луи тяжело поднялся, перевернул Данилова, и тот почувствовал, что руки свободны. С огромным трудом Николай сел. Пальцы сначала робко, потом все сильнее начали колоть иголочки, от которых подполковник непроизвольно поморщился. Каранелли, вернувшийся на место, вдруг сказал:
— Ваше сиятельство, я тебе сейчас пистолет дам, только прошу, не наделай глупостей.
— Как только пистолет окажется у меня в руке, я сразу же пристрелю вас. Ненавижу!
— Благородно. Но глупо. Мне казалось, что вы умнее, князь Данилов.
— Вы все знаете обо мне. Может, хотя бы назовете себя?
— Луи Каранелли, бывший командир специального отряда его императорского величества.
— А в каком вы звании?
— Дивизионный генерал.
— Что?! — Данилов не смог сдержаться. — Генерал? Вы командир дивизии?
— Я же сказал — специального отряда. Меньше роты. Бывший.
— А почему бывший?
— Да ты что, ослеп, что ли, подполковник? Давно у вас в России стали ездить в экипажах без лошадей? Или электрические лампочки раньше видел?
— Какие электрические лампочки?
— Те самые, светящиеся, что подвешивают на конец веревок, — резко рубанул Луи, доставая из кармана пистолет. — Или у вас все солдаты вооружены капсюльными пистолетами на шесть зарядов? Ты спрашиваешь, почему бывший? Да потому, что ни специального отряда, ни императора Франции нет! Ты тоже бывший! Потому что ни штаба Кутузова, ни так любимого тобой Александра I тоже нет! Сейчас — сорок первый год! Хочешь ты этого или нет.
То, что говорил Каранелли, разумеется, не могло быть правдой. Николай не сомневался, что хитроумный противник опять придумал какой-то коварный ход. Но сам того не замечая, полез в спор. Конечно, вокруг творились странные вещи, но то, что говорил француз, не могло быть ничем, кроме бреда!
— Не понимаю, в чем заключается ваша игра, — Данилов ехидно скривил губы, — господин дивизионный генерал, однако если верить вам, то у Наполеона в армии ротами командуют генералы…
— Данилов! Ты верблюда видел?
— А причем здесь верблюд?
— Похож ты на него, как две капли вина из одной бутылки. Его тоже ничем не проймешь! Что бы ни случилось, будет жевать одно и то же с гордо поднятой головой!
Луи сплюнул от досады, но продолжал:
— Видел бы ты тот механизм, на дороге. Он весь из железа, весит сотни пудов, а ездит быстрее, чем породистые рысаки! Можешь представить ту силу, которая внутри него сидит? Они летают, слышишь, ваше сиятельство, они летают!
— И что? Воздушные шары уже лет двадцать как изобрели!
Француз вздохнул.
— Я знаю, сам летал. Но они долетают от Москвы до Смоленска за час.
— Откуда ты знаешь? — это вырвавшееся «ты» ясно показало, что Луи смог наконец немного достучаться сквозь завесу ненависти.
— Медсестра Маша рассказала. Госпиталь, в котором мы лежали, неделю назад из Москвы перебросили. Так вот до Смоленска они летели… самолетом.
Каранелли запнулся, произнося незнакомое слово, но справился уверенно.
— Вот как? Так тебе, значит, все рассказали…
— Нет, не все рассказали, — усмехнулся Луи. — Я как очнулся, так еще почти сутки прикидывался, что без памяти.
