в селе нет. Потом вместе с Даниловым — Каранелли остался с лошадьми — прошелся по домам, поговорив с селянами. В результате они вернулись, ведя в поводу еще одну лошадь, нагруженную двумя мешками с одеждой, одеялами, продуктами и даже парой котелков, мисками и ложками. Особой гордостью разведчиков были такие дефицитные вещи, как почти полный коробок спичек и горсть соли. И вообще, Лемешев воспринимался уже как товарищ. И сейчас, когда солнце спряталось в появившиеся на западе облака, озаряя лес багровыми отблесками, они сидели у костра около большого шалаша, майор пытался объяснить устройство современного мира.
— Тогда повторю, меня зовут Олег. Воинское звание и фамилию лучше совсем забыть. Ваши имена Николай и Лев. Именно Лев, а не Луи. Никому — ни своим, ни чужим нельзя говорить, что вы француз, у нас сейчас не очень приветствуются иностранцы. Потом расскажу, — опережая вопрос, проговорил Лемешев. — Но даже наши имена должны стать секретной информацией. Нужно придумать клички, которыми будем называть друг друга.
— Зачем все это? — Данилов недоумевал.
— Азы работы за линией фронта. Простите, князь, так меня учили.
— Вас учили воевать в тылу врага?
— Да.
— Тогда я не понимаю, Николай, о чем можно спорить?
— Мне тоже приходилось в тыл к противнику ходить. Про тебя вообще даже не говорю, — проворчал Данилов.
— Сейчас другие времена. Кстати, ты не возражаешь против клички Князь? Олег, такую можно?
— Вполне.
— Тогда тебе подойдет Француз, — огрызнулся Данилов, глядя в смеющиеся глаза Каранелли.
— Не стоит, — мягко поправил Олег, — даже намекать на происхождение. Может, лучше Артист?
— Мне все равно, пусть Артист.
— А меня называйте Сокол.
— Почему? — хором переспросили Данилов и Каранелли.
— Потому, что у меня еще не было такой клички. Пошли дальше. Прошу навсегда запомнить, что мы встретились впервые в лесу. Здесь. Если кто-то думает, что мы встречались раньше, то лучше забыть об этом.
— Не пойдет, Сокол, — Луи входил в роль с такой скоростью, что Олег неожиданно подумал, что не случайно назвал его Артистом.
— Почему?
— Нас видела половина твоей дивизии. Странно, что ты нас не заметил раньше, — усмехнулся француз.
— Даже не рассматриваем этот случай. Мы здесь, а где дивизия, неизвестно. Итак, мы встретились только здесь. Биографии знаем только свои. Вам я помогу придумать легенды, но это дело не одного дня. Конечно, серьезную проверку они не выдержат…
— Прости, Сокол, что поможешь придумать?
— Легенды, Артист, легенды. На языке разведчиков — это выдуманные биографии.
Лемешев замолчал на несколько секунд. Потом добавил:
— Разведчик — это лазутчик.
И поднял глаза на собеседников. Те не смеялись. И то хорошо.
— Дальше. Нам нужен командир. Мы военные люди; зачем — нет смысла объяснять.
— А что не ясно? Командовать будешь ты, Сокол! Мы даже оружие не знаем и противника плохо представляем.
— А вот это не совсем верно, Артист. Если оружие не знаешь, противника не представляешь, то ни командиром, ни рядовым на войне не нужен. Только лукавишь ты. Вчера вы утащили меня из-под носа немцев, положив пятерых. Значит, с оружием и противником разобрались успешно.
— Так это только пистолет и автомат.
— И с остальным разберетесь. Поймите, ребята, если командовать стану я, то мне трудно будет понять, чего вы знаете, а чего нет. А если вы — то один подчиненный точно все поймет. Так что, Князь, ты не против, если командиром станет Артист? К тому же он старший по званию.
— Не против. Это хорошо, что ты сам предложил, Сокол. Мне спокойнее, если командовать будет он.
— Значит, так тому и быть. Только мне интересно, а почему тебе спокойнее?
— Он очень долго был моим личным врагом, но остался жив, несмотря на все усилия.
