— Пьянку?! Да мы только пиво, и то совсем чуть-чуть. Они небось дурман в него добавляют, вот почему перед глазами все так плывет, что трудно по мордам попадать. Подожди! Так мы победили?!
— Да. Всех побили, и пора домой. Пойдемте.
— Я вам помогу, — подскочивший Давид, взиравший за действом с безопасной дистанции, ухватил Диадоха под свободную руку.
— Неплохо погуляли, — слабеющим голосом произнес тот.
Болтун буркнул что-то неразборчивое, и троица единым организмом направилась в сторону гостиницы.
Шагая вслед за ними, Влад думал, что народ здесь хоть и вида зверского, но в душе добрый. Ведь не встали, не наваляли ему всей толпой — как ты ни маши кулаками, но сорок даже серьезно пьяных мужиков тебя затопчут.
До чего удачно! Даже одежду сохранил и мыться заново не придется.
Хотя с местной баней такому надо только радоваться.
ГЛАВА 31
Давид распрямил лист бересты, приготовил карандаш и вопросительно уставился на Влада. Тот, погрузившись в себя, бегло изучил результаты анализа, выданные копиром, после чего начал диктовать:
— Шестьдесят один процент железа.
— Я и без тебя прекрасно знаю, что тут полным-полно железа. Его, между прочим, везде полно. И даже знаю, что в основном из-за магнетита и гематита. Ты ценное выдавай, не тяни резину.
— Тут марганец есть, около трети процента, два с половиной процента серы, около процента титана, полпроцента хрома. Платина есть, но очень мало — запарился считать нули после запятой. Редкоземов еще меньше, да и не все.
— Они обязательно есть, просто, если содержание ниже критической черты, данные не выводятся. Мы ведь это уже установили — забыл?
— Да помню я, помню.
— Давай дальше перечисляй. Только не спеши, я записывать не успеваю, когда начинаешь тараторить.
Вот уже седьмой день Влад безвылазно сидел на одном месте, вместе с женщинами. Остальные мужчины ездили по округе, от ручья к ручью, добывали в них шлихи, попутно охотились, собирали грибы, ловили рыбу. А он заряжал копиры, обустраивал лагерь, охранял, само собой — ведь Лилю и Лену одних в таком лесу не оставишь.
Хозяйство невеликое: две палатки из плотной ткани, похожей на брезент. Для лучшей водоустойчивости ее натерли мягким воском. Всех лошадей, кроме шести, продали, и за теми, которых оставляли в лагере, тоже надо было присматривать. Даже стреноженные, они могли уйти далеко, а в округе хватает хищников. Городок километрах в пяти, но там не удивляются, поутру обнаружив на улице медвежьи следы.
То дров принеси, то лежанку перекосившуюся почини, то стол из жердей сооруди, то еще что-нибудь. Копиры как бы сами заряжаются, но позволить батареям заполняться доверху нельзя — надо, чтобы энергия шла в дело и процесс ее накопления не останавливался. Приглядывал постоянно, если требовалось, переводил шлихи на наконечники или выделял железо слитками. Естественно, и про более редкие элементы не забывал — пускай во встроенном хранилище набираются. Еще лотки для промывки вырезал, из заготовок, заказанных на лесопилке. Так что вроде и скучно живется, но постоянно при деле.
Даже к спорту вернулся. Из толстой кожи сшил мешок, заполнил его ради разнообразия кедровыми орехами, которые здесь продавали по смешным ценам, и лупил по утрам и вечерам ногами и руками. Вряд ли тут доведется поучаствовать в соревнованиях по классическом боксу, так что надо развиваться всесторонне, без оглядки на традиции. Начал даже подумывать о баньке своей, а то мыться в деревянном тазике совсем не то.
Голос в голове не беспокоил, никто не пытался убить. Живи да радуйся.
Вот только вожделенных редкоземельных элементов, ради которых все и затеяли, как не было, так и нет. Давид что-то болтал о породах неперспективных, малой площади водосборов и коротких водотоках, но Влад подозревал, что он просто цену себе набивает умными словами, на самом деле понятия не имея, в чем проблема. В первый же день пришли к выводу, что таскаться всем табором от ручья к ручью занятие глупое. Пока снялись, пока поставили — прорва времени и сил затрачивается. И самое главное — во время переходов копиры заряжать не получается. Ну не приторочишь их к вьюку в раскрытом виде. Страшно за «крылья» — вдруг поломаются. Не хотелось бы потом разбираться в строке меню под печальным названием «Ремонт».
Вот и поступили умнее. Поставили базовый лагерь, а мобильная группа делала вылазки для обследования все новых и новых водотоков.
Но округа уже почти вся изучена. Давиду приходится забираться так далеко, что едва до темноты возвращаться успевает. Пора сниматься и переносить лагерь в другое место. Какое? Влад понятия не имел. Ну нет у него карты с указанием водотоков, в которых можно разжиться редкоземельными элементами в приличном количестве. Давид, при всех его познаниях, тоже молчит, как партизан, угодивший в гестапо.
Зря он все же не доучился, когда была возможность.
Одно душу радует — Влад с гордостью покосился в сторону ящика. Снимать крышку не стал, и без того в день по двадцать раз любуется. Внутренности разделены на три отделения. Самое большое, занимающее львиную часть объема, до половины забито патронами с картечью, в двух малых по четыре десятка с дробью и пулями. Отдельно льняной мешочек с парой сотен пистолетных. О былом дефиците вспоминал теперь с содроганием. Есть еще один ящик, но он в сторонке хранится. Там жестянки, сделанные местным кузнецом. Набиты порохом, с фитилями, пропитанными раствором селитры — ее удалось купить у местного аптекаря. Обмазаны клеем, на котором держатся подогнанные друг к дружке мелкие слитки железа. Давид грозился, что в будущем замутит настоящую взрывчатку, но даже без нее бомбы теперь на много порядков лучше былых стекляшек.
Свинец, медь и латунь для патронов, кстати, тоже взяли у торговца. Но остальные элементы своими силами добывали или пользовались старыми запасами.
Лиля, полоскавшая тряпье у речушки, поднялась, уставилась в сторону уже хорошо натоптанной тропы:
— К нам кто-то едет.
Сказать ухитрилась кокетливо, еще и позу картинную приняла. Мужику, оставшемуся на хозяйстве, целый день внимание с двух сторон — женскую натуру не изменить.
Влад не ожидал неприятностей — к ним уже не один раз забредал местный охотник, живущий в лесу и зимой, и летом. Вроде отшельника. Почти не говорил. Сядет, чаю попьет, оставил разок в подарок пару рябчиков. Через день является, скучно, наверно, одному все время, а в город почему-то не любит наведываться. Но тот пеший, а этот верхом. И не один…
Насторожившись, Влад повесил на плечо дробовик, проверил нож на поясе, прислонил к ящику с патронами свою неразлучную палицу — если что, ухватит, не нагибаясь.
Когда сумел хорошо разглядеть первого всадника, удивился. Сам мэр Гнобыря пожаловал. Все так же «модно» одетый. После него небось пауки лесные рыдают — его шляпа все их ловчие сети на себя собирает. Второй прикинут скромнее, но и не в кожу дешевую, зато вид гораздо представительнее, чем у Ревоката. Властность в каждой черте лица просматривается.
— Здравия тебе, Влад! — издали крикнул мэр.
Не из избытка вежливости, а на всякий случай. Вдруг его сослепу не узнали, и рука на тетиве дрогнет. В этих неспокойных краях не всегда радуются появлению гостей, а уж незваных тем более.
— И тебе здравия, Ревокат.
Влад уже привык, что слово «вы» здесь применяется только во множественном числе. Женщина перед тобой, мужчина, священник высокого сана — со всеми на «ты» надо, а то не понимают, к кому еще обращаешься.
Мэр и незнакомец спешились, привязали лошадей к деревцам, поприветствовали женщин. Влад, как хозяин, предложил чаю, гости отказываться не стали, присев в ожидании на подтесанное бревно, используемое в качестве лавки. Устроившись напротив на ящик с патронами, Влад уставился ожидающе:
— Это Рикс, мой старший брат, — представил мэр спутника.
Видя, что Влад никак не отреагировал на это имя, нахмурился:
