– Да, тем более у нас личная заинтересованность, ведь могут пострадать футболисты российского клуба, – резюмировал Илларион.
– Сегодня же мы обязательно свяжемся с итальянскими коллегами, – решительно произнес Котляренко.
В одном из подтрибунных помещений римского стадиона «Стадио Олимпико» шли отделочные работы. Рабочие меняли старую потрескавшуюся напольную плитку.
– Джон, подай мне молоток, – попросил своего напарника полноватый итальянец.
Джон Максвел прибыл в Рим две недели назад в составе бригады рабочих лондонской строительной фирмы. В Англии лучшие в мире футбольные стадионы, поэтому руководство «Стадио Олимпико» решило воспользоваться услугами английских строительных специалистов.
– Нет проблем, – подавая молоток, ответил Джон.
Нагнувшись, он начал укладывать плитку. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, Максвел достал сверток и сунул его в специально подготовленное углубление в полу. Сверху он осторожно положил плитку.
– Как там у тебя дела, Джон? – окликнул Максвела один из английских рабочих.
– Полный порядок, скоро переберемся в другое помещение.
Довольный выполненной работой, Джон поднялся, распрямляя спину, и в этот момент в комнату быстрыми шагами вошли несколько крепких молодых парней. Они мгновенно схватили и сноровисто обыскали Максвела.
– В чем дело? Что происходит? Я здесь работаю! – истерично закричал Джон. – Вы меня с кем-то перепутали!
За работой Джона, не сводя с мониторов глаз, из ближайшего помещения наблюдали. И как только он заложил сверток, спецагентам итальянской разведки была дана команда на задержание. Один из сотрудников разведки подковырнул только что положенную Максвелом плитку и извлек сверток.
– Взрывчатка, – коротко сказал сотрудник, доставший сверток.
А в соседнем кабинете офицер, руководивший операцией, произнес:
– Если бы не помощь русских, неизвестно, сколько людей пострадало бы…
Его коллега, сидевший рядом, проговорил:
– Откуда они только это узнали? Нужно поблагодарить их.
– Мы сделаем это сегодня же, – заявил руководитель операции. – Русские буквально спасли нас от катастрофы.
Джона Максвела выволокли на улицу, затолкали в зарешеченный микроавтобус и увезли на допрос.
Глава 8
Примерно через десять дней после визита к профессору Дубровину от последнего Иллариону пришло эсэмэс-сообщение: «Срочно приезжайте!» Забродов, дождавшись конца рабочего дня, благо ничего экстренного не было, сел в «лендровер» и «покружился» по близлежащему району. Убедившись в том, что «хвоста» за ним нет, он свернул направо и через десять минут выехал на шоссе, ведущее за город. «Профессор, видимо, раскопал что-то важное, – прибавляя скорость, размышлял Илларион. – Интересно, что?»
Проехав километров пятьдесят, он повернул налево и покатил по проселочной дороге. «Скоро будет пролесок, а за ним и дом профессора», – вглядываясь в световые пятна фар, разрезающие темноту, думал Забродов. Миновав пролесок, он прибавил скорость и через несколько минут в темноте на холме увидел черную глыбу профессорской дачи. На втором этаже, в кабинете Дубровина, как всегда, горел свет. «Работает Аркадий Викторович», – останавливая машину неподалеку от крыльца, подумал Илларион.
Он заглушил двигатель, вылез из «лендровера» и пошел к дому. Илларион нажал на кнопку звонка. Послышалась приятная мелодия. Прошла минута, никаких шагов на лестнице. Забродов нажал на кнопку звонка еще раз. Подождал. И снова тихо. Илларион повернул ручку двери. Несмотря на довольно позднее время, а было около полуночи, дверь оказалась незапертой.
Забродов зашел в дом и остановился в темной прихожей. «Что-то не нравится мне все это», – слегка пригнувшись и прислушиваясь к каждому шороху, подумал Илларион. Вдруг справа что-то скрипнуло, Забродов моментально шагнул назад, прячась за угол. И снова наступила гнетущая тишина. Затем опять послышался скрип, но уже ближе. Наконец глаза, привыкшие к темноте, различили силуэт кота, прошмыгнувшего мимо Иллариона на кухню. «Черт бы тебя побрал!» – едва не выругался вслух Забродов.
Скользнув тенью к лестнице, ведущей на второй этаж, Илларион стал медленно подниматься шаг за шагом. Иногда он останавливался и подолгу прислушивался. Было тихо, как в могиле. Казалось, что эта длинная, закругляющаяся кверху деревянная лестница никогда не закончится.
Забродов поднялся наверх и заглянул в коридор. Дверь кабинета профессора Дубровина была слегка приоткрыта. Слабая полоска света падала на пол коридора. Пригнувшись и прижимаясь спиной к стене, Забродов медленно, стараясь как можно мягче ступать, пошел вперед. Приоткрытая дверь, словно невидимый магнит, притягивала к себе. Добравшись до нее, Илларион заглянул внутрь.
Он увидел письменный стол профессора, на нем лежало несколько открытых книг, но это была лишь малая часть того, что мог рассмотреть Илларион. Он застыл на входе в кабинет, вслушиваясь и улавливая, словно акустический радар, малейшее колебание воздуха. Наконец Забродов решился и, стремительно шагнув, распахнул дверь, готовый к любой неожиданности.
Справа, возле книжного стеллажа, лежал на спине профессор Дубровин. Безжизненные открытые глаза были устремлены в потолок. Кровь запеклась у него на лбу. «Все как в прописях. Контрольный выстрел в голову», – подумал Забродов. На груди убитого лежал лист белой бумаги, на котором крупным шрифтом было что-то напечатано. Осторожно приблизившись к убитому, Илларион взял лист. «Прекрати метаться! Иначе ты – труп!» – прочитал он. «Записка предназначена мне. Они или он знали, что я сегодня приеду», – подумал Забродов.
Скомкав записку, Илларион сунул ее в карман куртки. «Профессор добрался-таки до чего-то очень важного. Поэтому его и убили, – выходя из комнаты, размышлял Забродов. – Возможно, убийца еще в доме, так что нужно уносить отсюда ноги».
Выйдя из дома Аркадия Викторовича, Забродов завел машину и, развернувшись, поехал прочь. Не доезжая несколько километров до шоссе, он достал мобильный телефон и позвонил дочери профессора.
По случаю 15-летия основания АСБ в центре Москвы был зарезервирован один из лучших ресторанов. Бдительная охрана тщательно проверяла каждого вошедшего в зал: вход только по пропускам АСБ с обязательным фейс-контролем. Официанты – сотрудники различных спецслужб. На стоянке перед рестораном дежурили вооруженные агенты в штатском. Словом, были приняты повышенные меры безопасности.
Забродов сидел за столиком вместе со своими подчиненными. Макс, не дожидаясь официального начала мероприятия, проглотил несколько бутербродов с осетриной. Повсюду слышался слабый гул перешептываний, как бывает перед началом любого корпоратива.
На сцену вышел глава Аналитической службы безопасности Асташев.
– И грянул бал, – пошутила Наталья.
Асташев рассказал об истории создания спецслужбы, о лучших сотрудниках. Он особо подчеркнул:
– Мы стоим как бы над всеми. Любой запрос – и нам, словно по мановению волшебной палочки, присылают нужную информацию. И только АСБ придает ей огранку. Мы – элита из элит, наши аналитические отчеты бесценны и зачастую влияют на судьбы мира. Так что каждый из присутствующих в этом зале может гордиться своей принадлежностью к АСБ. Сегодня мы отпразднуем юбилей нашей спецслужбы и насладимся отдыхом, поскольку каждый из нас, – Асташев сделал небольшую паузу, – знает, что такое настоящая работа. Мы не жалеем себя ради блага нашей великой Родины – России. Давайте же выпьем за АСБ!
Послышался звон бокалов.
Корпоратив был в самом разгаре, когда Забродов вышел из-за стола. Ему хотелось побыть одному. Гибель профессора Дубровина расстроила Иллариона. Аркадий Викторович наверняка нашел ответ или подобрался к нему вплотную. Это был профессионал высочайшего класса, который реально мог помочь. А сейчас приходится рассчитывать только на свои силы. «Все-таки на войне проще. Конечно, тяжелее физически, но там, по крайней мере, все предельно ясно: вот – враги, а вот – свои. И врага нужно уничтожить во что бы то ни стало. А в данной ситуации ты вроде бы среди своих, только при этом гибнут люди, и попробуй разберись, кто на твоей стороне, а кто на чужой», – размышлял Забродов. Он остановился в фойе возле окна, неподалеку от которого прохаживались сотрудники спецслужб.
