Мятеж был подавлен. Йоханнеса Кейта утвердили в должности командующего Силами обороны и присвоили звание генерал-лейтенанта. Воспользовавшись ситуацией, он убедил президента и премьер-министра в необходимости сформировать часть Сил обороны на контрактной основе — создать войска специального назначения, способные эффективно нейтрализовать антиправительственные выступления внутри республики. Он прямо сказал о десяти тысячах российских военных пенсионеров, представляющих постоянную потенциальную угрозу независимости Эстонии. Его доводы возымели действие. Из скудного бюджета республики были выделены необходимые средства. Кейт лично контролировал отбор в эти элитные части, которые получили кодовое название — спецподразделение «Эст».
Методика боевой подготовки «Эста» была разработана с привлечением военных консультантов из НАТО. Это было сделано с расчетом: в Брюсселе должны знать, что Силы обороны Эстонии серьезно готовятся к вступлению в Североатлантический союз. У Кейта была мысль использовать в качестве инструкторов опытных сержантов из американской морской пехоты, однако Пентагон отклонил это предложение, не желая осложнять свои отношения с Москвой. Но режим тренировок и боевых учений «Эста» был максимально приближен к системе подготовки «зеленых беретов». И это довольно быстро принесло плоды. «Эст» превратилось в современное воинское формирование, куда не стыдно было привозить гостей из НАТО, изредка посещавших Эстонию с рабочими визитами.
Но через год произошла трагедия. В ходе плановых учений в районе Хаапсалу, при ночном форсировании неширокого и неглубокого пролива между прибрежными островами, двенадцать бойцов «Эста» потеряли ориентировку и утонули, унесенные на глубину не учтенным при планировании учений течением.
Да, это была трагедия. А для генерал-лейтенанта Кейта — настоящая катастрофа. Он немедленно подал рапорт об отставке и заявил о своей готовности предстать перед военным трибуналом как руководитель, несущий личную ответственность за все, что происходит в эстон-ских Силах обороны.
Но президент не принял отставку Кейта. Он пригласил его в свою загородную резиденцию и после двухчасовой беседы, на которой речь шла об общих вопросах и лишь вскользь, как о прискорбной трагической случайности, упомянулась гибель молодых солдат, объявил собравшимся журналистам, что ему удалось убедить генерал-лейтенанта Кейта, одного из самых опытных и энергичных эстонских военачальников, продолжать свою плодотворную деятельность по укреплению обороноспособности республики.
Репутация Йоханнеса Кейта была спасена.
Но с «Эстом», любимым детищем генерал-лейтенанта, ему не везло прямо-таки фатально. В новогоднюю ночь с 31 декабря 1998 года на 1 января 1999 года произошло событие, вполне рядовое на фоне далекой от благополучия криминальной обстановки в республике, но на самого Кейта подействовавшее крайне болезненно. Один из эстонских военнослужащих попытался ограбить сельскую сберкассу и получил от старика охранника заряд картечи, выпущенный из старой двустволки прямо в голову грабителя. Неудачливый бандит две недели пролежал в коме, но выжил. И все бы ничего, если бы этот военнослужащий не оказался сержантом из спецподразделения «Эст».
История не получила большой огласки, но Кейт счел себя обязанным вновь подать прошение об отставке. Адресовано оно было, как и положено, президенту республики, но на этот раз Кейта вызвал к себе премьер-министр Март Лаар. Как и президент Эстонии Леннарт Мери, Март Лаар был профессором истории, но собачья должность главы правительства, на которого всегда и со всех сторон валятся все шишки, вытравила из его речи профессорскую интеллигентность и приучила общаться с подчиненными с военной прямотой, хоть и без мата.
— Вот твое прошение об отставке, — сказал он. — И вот что я с ним делаю: кладу в стол. Оно не принято. Но и не отклонено. Тебя стоило бы выгнать к чертовой матери. Но не за то, что этот бандит полез в сберкассу. А за то, что он позволил подстрелить себя старому пердуну из старой берданки. Спецназовец! Сержант суперэлитного «Эста»! Все. Иди и работай.
Кейт вышел из Дома правительства. Лицо его горело. Но он понимал, что премьер-министр прав. Командующий не может отвечать за моральный облик каждого солдата, но за боевую выучку отвечать обязан. Особенно «Эста». Да, старый пердун из старой берданки. Уложил с одного выстрела бойца «Эста». И ничего не меняло то обстоятельство, что, как выяснилось, этот сторож сберкассы в молодости участвовал в войне в Корее и даже был награжден медалью «За отвагу».
Йоханнес Кейт проглотил обиду. Как бы там ни было, но «Эст» по-прежнему оставался его козырной картой, его пропуском в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, где он будет представлять Силы обороны Эстонии, полноправного члена Североатлантического союза.
Это была очень дальняя перспектива, но она грела Кейта и сообщала ему энергию жизни. Он не раз ловил себя на том, что в должности командира танкового батальона Кантемировской дивизии чувствовал себя более уверенно и даже душевно комфортно, чем сейчас, в должности командующего вооруженными силами целой страны. Тогда за ним, скромным майором, стояла мощь одной из сильнейших — при всех ее проблемах — армий мира. Теперь же, в крошечной Эстонии, он иногда ощущал себя ряженым, командиром игрушечной армии — вроде потешных петровских полков. Как на ряженого на него и посмотрели однажды при случайной встрече в московском международном аэропорту два его сослуживца по Кантемировской дивизии, не дотянувшие даже до полковников.
Кейт не был националистом, но снисходительное высокомерие русских его раздражало. И лишь вхождение Эстонии в НАТО могло придать ее Силам обороны серьезный международный статус и вернуть генерал-лейтенанту Кейту утраченное ощущение своей значительности.
Неприятным разговором с премьер-министром история со второй отставкой Кейта не закончилась, а получила совершенно неожиданное продолжение. Через несколько дней после этого разговора в кабинете Кейта появился человек, которого он меньше всего ожидал у себя увидеть.
Ему было под шестьдесят, он был плотного сложения, эстонского в нем были рост под сто восемьдесят, белесо-голубые глаза, белесые брови и общая поросячья белесость лица. На массивной голове остался лишь венчик седых волос, но, как и все люди, не страдающие комплексами по поводу своей внешности, лысину он даже и не старался замаскировать, брил наголо.
Звали его Генрих Вайно. В правительстве Эстонии он занимал скромную должность начальника секретариата, но в действительности был одним из самых влиятельных людей в республике. За свою долгую карьеру Вайно успел поработать в Совмине Эстонии, в орготделе ЦК КПСС в Москве, управделами Центрального комитета компартии Эстонии. Потом произошла какая-то история с его дочерью, которая оказалась связанной с диссидентами, на некоторое время он исчез из поля зрения общественности, а после обретения Эстонией независимости появился в аппарате правительства.
Люди посвященные (а Йоханнес Кейт относил себя к ним) знали, что без одобрения Вайно не может быть принято ни одно решение. Даже самые важные и срочные документы будут увязать в отделах, комиссиях и подотделах. Ходили слухи (и Кейт склонен был им верить), что влияние Вайно не ограничивается его высочайшей квалификацией аппаратчика. В бытность его управделами ЦК компартии Эстонии через его руки проходили огромные финансовые потоки, пресловутое «золото партии» могло быть мифом, а могло быть и не мифом. Откуда-то же взялись многочисленные холдинги и корпорации, во главе которых стояли люди, так или иначе связанные с Вайно.
Командующий Силами обороны Эстонии генерал-лейтенант Йоханнес Кейт, над которым по бюрократической иерархии стояли министр обороны, его замы, не говоря уж о первом вице-премьере, курировавшем силовые структуры, значил для Генриха Вайно не намного больше, чем глава районной администрации для премьер-министра, и его появление в кабинете Кейта было событием экстраординарным.
