- Правильно, правильно, - сказал этот наглец, заметив его движение, придержите своих огольцов, а то как бы чего не вышло. Я, знаете ли, немного устал и могу разнервничаться.
Старцев, уже узнавший, что такое нервный Забродов, украдкой ухмыльнулся и представил:
- Это Олег Капитонович, мой, так сказать, непосредственный начальник. При нем можно говорить смело: он приехал специально для того, чтобы выяснить, куда подевался груз.
- Ага, - сказал Забродов. - Смело, говоришь?
- Совершенно смело, - подтвердил Старцев.
- Ну, как знаешь.
Сергей Иванович еще не успел сообразить, что означала эта загадочная фраза, а Забродов уже повернулся всем телом к Говоркову, с любопытством щурившему на него свои подслеповатые глаза, и сказал:
- Можете передать своему начальству в Москве, что волноваться им не о чем. Груз доставлен на место в целости и сохранности, уведомление уже послано - вы получите его по обычным каналам.
Плешивый просил передать, что он очень сожалеет о случившемся и постарается не допускать подобных инцидентов впредь.
- Каких именно? - с интересом спросил старый крокодил, совершенно игнорируя ошеломленно хватающего ртом воздух Старцева.
- А вы разве не знаете? - изобразил удивление Забродов.
- Предположим, что не знаю.
- Что ж... В общем, все просто. Четверо служащих латвийской таможни решили, что клевать по зернышку - чересчур утомительное занятие и захотели разом утащить целый мешок. Они перехватили последний груз, причем сделали это не на своей территории, которая достаточно жестко контролируется, а на нашей, где, как известно, всем на все наплевать.
Старцев слушал его, медленно покрываясь холодным потом.
- Они убили курьера и проводника, сожгли кордон, на котором случайно находился ваш покорный слуга, и захватили груз вместе со вторым курьером Ирмой, после чего беспрепятственно покинули территорию России... Правда, одного мне удалось убить. Плешивый Гуннар, узнав об этом по своим каналам, освободил Ирму и отправил с грузом в Ригу, а виновных в этом происшествии.., э.., наказал.
- А почему он не сообщил обо всем этом Старцеву? - спросил Говорков.
- Не успел. А может быть, не счел нужным...
Не знаю, - равнодушно сказал Забродов, не глядя на Сергея Ивановича.
- Ах ты, сука! - взорвался, наконец, тот. - Как это - не захотел? Как это - отправил к месту назначения с Ирмой? Это же она груз похитила, ты же сам говорил!
- Я? - сделал большие глаза Забродов.
- Ты мне голубые глазки не строй! Если груз на месте, то где моя доля? Где она, я спрашиваю? И где твоя Ирма, если она такая честная и невинная?
- Ирма здесь, - спокойно Сказал Илларион, указывая на машину, задремала на заднем сиденье.
Она, знаете ли, всю ночь вела машину и немного устала. А что касается вашей доли, то это, по-моему, исключительно ваша проблема. Я бы, конечно, не позволил выставить себя из бизнеса.
Старцев стоял, хватая воздух ртом, как выброшенная из воды рыба, не в силах собраться с мыслями под градом обрушившихся на него ударов. Телохранители Говоркова с интересом наблюдали за развитием событий, стреляя глазами по сторонам.
Илларион чувствовал легкий шум в ушах, как при подъеме на большую высоту. Восприятие было обострено, и он легко улавливал растерянность Старцева, и настороженное любопытство телохранителей, и холодную работу арифмометра, размещенного под лысым черепом Говоркова. Главным сейчас, несомненно, был Говорков - его нелепая внешность не могла обмануть Забродова. Ему давно уже не приходилось так много врать, и он хотел только одного - чтобы эта бодяга поскорее закончилась.
Тем временем задняя дверца "лендровера" распахнулась, и на дорогу, зевая и потягиваясь, выбралась заспанная Ирма. Она несколько переигрывала, но вполне возможно, это ему только казалось - в том взвинченном состоянии все казалось ему каким-то ненастоящим.
- Что, уже приехали? - спросила она, снова потягиваясь и выставляя на всеобщее обозрение рельефную грудь. Заметив присутствующих, она быстро опустила руки и вполне натурально смутилась. - Здравствуйте. И вы здесь? обратилась она к Говоркову. - Я вижу, эта история наделала много шума. Это был такой кошмар!
Илларион немного успокоился: все-таки она была настоящей профессионалкой и разыгрывала свою партию как по нотам. Глядя на нее, легко было представить, как она пудрит мозги дорожной полиции и очаровывает неприступных инспекторов ГАИ, чтобы тем и в голову не пришло заглянуть в набитый вольфрамом багажник, под тяжестью которого машина грузно проседает на рессорах и становится похожа на готовый к взлету реактивный истребитель.
- Ты, тварь, - прохрипел Старцев, терзая на себе ни в чем не повинный галстук. Лицо его приобрело багрово-синий оттенок, и Илларион без тени сочувствия подумал, что Старика вот-вот хватит кондрашка. - Ты с Плешивым снюхалась, да? Вы меня решили по миру пустить? Дай, - он вдруг полез к Иллариону, остервенело пытаясь содрать с его плеча автомат. Забродов аккуратно отцепил его от себя и отодвинул на расстояние вытянутой руки.
- Ты что, Иваныч, белены объелся? - спросила Ирина, глядя на него идеально круглыми глазами. - Мало мне было тех недоумков, так теперь еще и ты туда же. Ну что за жизнь! Ну, хоть ты им скажи! - воззвала она к Иллариону.
- Что сказать? - подал свою реплику тот.
- Вот именно: что сказать? - брызгая слюной и отталкивая удерживающую его руку Иллариона, выкрикнул Старцев. - Что он скажет, когда совсем заврался? Мне он говорит одно, Капитонычу другое, а Плешивому, наверное, третье!
- Признаться, у меня тоже сложилось такое впечатление, - тихо сказал Говорков, и все замолчали, прислушиваясь к этому голосу, напоминающему шуршание старых газет. - Этот человек каким-то непостижимым образом оказывается во всех местах одновременно. И там, где он, происходят какие-то невообразимые вещи. На кого вы работаете, юноша? - спросил он у Иллариона.
"А вот свернуть тебе шею, и вся "недолга, - подумал Илларион, спокойно выдерживая холодный оценивающий взгляд древней рептилии. - Пускай Архипыч потом расследует дело о несчастном случае".
- Я работаю на себя, - просто ответил тот. - Такая у меня принципиальная позиция.
- Одинокий волк? - криво усмехнувшись безгубым ртом, спросил Говорков. - Времена одиночек прошли. В наше время, даже оставаясь формально независимым, приходится так или иначе действовать в русле политики какой-нибудь крупной.., скажем так, корпорации - просто потому, что иных путей не существует, а те, что существуют, быстро приводят к печальному финалу. Так чей вы, юноша?
- Повторяю: я - свой собственный. Тем не менее, я с вами согласен: плевать против ветра - чистой воды донкихотство. Но если работать на кого-то, даже временно, то это должна быть солидная фирма, а не две банды жуликов в форме, которые не могут поделить несколько гектаров заболоченного леса и подсылают друг к другу диверсионные группы, чтобы с боем оттягать у соседа стодолларовую бумажку. Почему я должен говорить кому-то из них правду или врать в чьих-либо интересах? Я плевать на них хотел, у меня есть свои интересы, и вот их-то я и пытался соблюсти. Я согласен работать на большую контору до тех пор, пока это выгодно мне, но на мелкопоместных князьков я ишачить не собираюсь. Я достаточно ясно изложил свою позицию?
- Предельно ясно, - сказал Говорков. - У вас что, где-нибудь припрятана запасная голова?
- Да нет, - пожал плечами Илларион, - просто я по-хозяйски обращаюсь с той, что у меня есть.
- Что-то непохоже, - сказал Говорков. - Ну что ж, считайте себя принятым на работу с испытательным сроком. И учтите: я буду, за вами очень внимательно наблюдать.
- Этого вы могли бы и не говорить, - улыбнулся Илларион.
Садясь в машину, он поймал на себе тяжелый взгляд Старцева и улыбнулся ему персонально.
Глава 10
На следующий день Говорков уехал, оставив Иллариону подробные инструкции. Груз должен был прибыть через двое суток в кузове мебельного автофургона, груженного, как и положено мебельному фургону, мебелью.
