– Я не меняю решений, – гордо заявила красавица. – Возьмите золото, чтобы избежать войны с Азией. – И она снова с наслаждением вытянулась под обжигающим солнцем.
Сути встал рядом с Пазаиром.
– Я уже хожу и шевелю левой рукой, – сказал он. – Немного больно, но терпеть можно. Твоя жена волшебница.
– Пантера – еще одна волшебница.
– Настоящая ведьма! Доказательство тому – я так и не смог освободиться от ее чар.
– Она отдает ваше золото Египту, чтобы избежать конфликта с азиатами.
– Я вынужден подчиниться.
– Она хочет быть счастливой вместе с тобой; мне кажется, Египет покорил ее.
– Какое ужасное будущее! Наверное, мне потребуется истребить отряд ливийцев, чтобы вернуть ей бодрость духа! Но давай сейчас поговорим о тебе.
– Ты знаешь правду.
– Только ее часть; но я вынужден прийти к заключению, что ты тонешь в своем главном недостатке: уважении к другим.
– Это закон Истины.
– Вздор! Ты на войне, Пазаир, ты берешь на себя слишком много ударов, не отвечая. Еще неделя, и благодаря Нефрет я снова перейду в наступление.
– Не сойдешь ли ты с пути Закона?
– Когда военные действия уже объявлены, нужно проложить свой собственный путь, иначе попадешь в засаду. Бел-Тран не отличается от других врагов.
– Нет, Сути, у него есть оружие, против которого не можем ничего сделать ни ты, ни я.
– Какое?
– Я обязан хранить молчание. Я дал слово фараону.
– Тебе остается слишком мало времени для действия.
– С началом паводка Рамсес отречется. Его восстановление будет уже невозможно.
– Твое поведение становится пагубным! До настоящего момента ты, безусловно, был прав, не признавая ни тех, ни других. Сейчас собери всех, кому ты доверяешь, открой им силу этого оружия и истинные причины недееспособности Рамсеса. Вместе мы отразим удар.
– Я должен посоветоваться с фараоном; только он может позволить мне ответить на твое предложение. Вы высадитесь в Мемфисе, а я продолжу путь до Пер-Рамсеса.
Нефрет положила лотосы, васильки и лилии на жертвенник небольшого храма, открытого для живущих в этом мире, здесь она могла общаться с душой Беранира, чье тело покоилось в саркофаге, в недрах матери-земли. Через прорезь в стене гробницы она созерцала статую убитого учителя.
Темнота ей показалась не такой глубокой как обычно. Нефрет почувствовала, что проницательный взгляд Беранира остановился на ней. Это были уже глаза не умершего, но живущего, вернувшегося из иного мира, чтобы передать ей послание, находящегося по ту сторону человеческих слов и мыслей.
Она была потрясена и постаралась избавиться от всего ненужного с тем, чтобы принять в свое сердце неизреченную истину. И Беранир заговорил с ней, как и когда-то, своим суровым, хорошо поставленным голосом. Он напомнил о свете, которым питаются праведники, описал красоту их царства, где мысль парила среди звезд.
Когда голос Беранира затих, молодая женщина поняла, что он указал дорогу, по которой должен двигаться визирь. Победа зла не была неизбежна.
Выходя из необъятного края погребений в Саккаре, Нефрет столкнулась с бальзамировщиком Джуи. Бледный, с длинными тонкими руками и ногами, он шел в свою мастерскую.
– Я занимался погребением Беранира, как вы и хотели.
– Спасибо, Джуи.
– Вы кажетесь очень взволнованной.
– Это ничего.
– Не хотите ли воды?
– Нет, мне нужно быть в лечебнице. До скорой встречи.
Усталым шагом бальзамировщик побрел под неумолимым солнцем в направлении дома со множеством маленьких окошек. Около стен выстроилось множество саркофагов самого разного качества. Мастерская располагалась в уединении, вдали виднелись пирамиды и гробницы. Каменистый холм заслонял зелень на окраине пустыни.
Джуи толкнул дверь, открывшуюся со скрипом, надел фартук из козьей кожи, покрытый коричневатыми пятнами, осмотрел потухшим взором только что доставленный ему труп. За бальзамировку этого тела ему заплатили по второй категории, что требовало использования умащений и мазей. Уставший бальзамировщик вооружился железным крюком, с помощью которого извлекал через ноздри мозг умершего.
Обсидиановый нож упал к его ногам.
– Ты потерял это в Коптосе.
Очень медленно Джуи обернулся. На пороге мастерской стоял начальник стражи Кем.
– Вы ошибаетесь.
– Этим ножом ты надрезаешь тела трупов.
– Я не единственный бальзамировщик в Египте.
– Зато единственный, кто много путешествовал в последние месяцы.
– Это не запрещено.
– Каждый раз, когда ты покидаешь свой пост, ты должен докладывать об этом. Твои передвижения совпали с перемещениями визиря, которого ты неоднократно пытался устранить.
– У меня настолько трудное ремесло, что мне просто необходим воздух.
– С твоим ремеслом живут на отшибе и совсем не покидают место работы. К тому же никто из твоих родственников не живет в Фивах.
– Там очень красивые места, у меня есть такое же право передвигаться, как и у любого другого.
– Ты хорошо разбираешься в ядах.
– Откуда вы знаете?
– Я ознакомился с твоим послужным списком. До того как стать бальзамировщиком, ты работал помощником в лечебнице.
– Разве закон запрещает менять занятие?
– Ты также великолепно владеешь бумерангом, ведь твоим первым ремеслом была ловля птиц.
– Это можно рассматривать как преступление?
– Все указывает на то, что именно ты поглотитель теней, пытавшийся убить визиря Пазаира.
– Клевета.
– Формальное доказательство: этот дорогой нож из обсидиана. Он имеет отметку бальзамировщиков и номер, совпадающий с твоей мастерской в Саккаре. Ты не должен был его терять, Джуи. Тебя подвела любовь к своему ремеслу, любовь к смерти.
– Суд не посчитает эту улику достаточной.
– Ты хорошо знаешь, что нет, и последнее подтверждение спрятано здесь, я уверен.
– Вы хотите произвести обыск?
– Да.
– Я протестую, я невиновен.
– Чего же ты боишься?
– Это мое владение, никто не смеет входить сюда без моего разрешения.
– Я начальник стражи, я могу. Только перед тем, как показать мне подвал, положи свой железный крюк. Мне не нравится твое оружие.
Бальзамировщик послушался.
– Иди вперед.
Джуи ступил на истертые и скользкие ступеньки лестницы. Два постоянно горящих факела освещали огромный погреб, где стояли один на другом саркофаги. В глубине находилось штук двадцать сосудов, в которые складывались внутренние органы умерших.
– Открой их, – потребовал Кем.
– Это будет святотатством.
– Я беру его на себя.
Нубиец снял крышки в виде головы павиана, головы собаки, головы сокола: в сосудах находились только внутренности.
В четвертом, с крышкой в виде головы человека, оказался огромный слиток золота. Кем продолжил поиски и нашел еще три таких же.
– Цена за твои убийства?
Со скрещенными на груди руками, Джуи казался почти безразличным.
– Сколько ты хочешь, Кем?
– Сколько ты мне предлагаешь?
– Если ты пришел без павиана и без визиря, то это затем, чтобы продать свое молчание. Тебе хватит половины моей прибыли?
– Надо еще удовлетворить мое любопытство: кто тебе заплатил?
– Бел-Тран и его сообщники. Вы с визирем переманили на свою сторону почти всех. Только он и его жена Силкет продолжают бороться с вами. Красивая дрянь, можешь мне верить. Это она передавала мне все приказания, когда я должен был устранить ненужного свидетеля.
– Ты убил мудреца Беранира?
– Я веду список моих достижений, чтобы вспоминать о них в старости. Беранир не входит в число моих жертв. Я бы не отступил, можешь быть уверен, но меня об этом не просили.
– Кто виновен в его смерти?
– Не имею представления, мне наплевать на это. Твой поступок хорош, Кем, я другого от тебя и не ждал. Я знал, что если ты меня вычислишь, ты не предупредишь визиря, а придешь требовать свою долю.
– Оставишь ли ты в покое Пазаира?
