— Брат!
— Что — брат?
— Моя сестра! Она знает, где твой брат!
— Я сам знаю, где мой брат. Мюльдюн был со мной на поле, а потом…
— Какой Мюльдюн? — олененок свистнул с презрением. — Нюргун! Забыл? Буо-буо, пустая башка! Нюргун, самый лучший! Я сестру за волосы: где, спрашиваю? Где?! Дергаю, а она знает! Она точно знает! А я дергаю! Тьфу на твоего Мюльдюна! А-а, буйа- дайа-дайакам!
Мне стало холодно. Очень, очень холодно. Все озеро, сколько его там есть, выплеснулось мне в утробу. Когда шайка верхних адьяраев скакала к улусу, мне было жарко. А сейчас, поди ж ты — замерз. Так на лютом зимнем морозе замерзают балбахи — плиты коровьего навоза, которые собрались вывезти на свалку. Уот, его сестра, схваченная за волосы — ответ пришел оттуда, откуда не ждали.
— Где он? Где Нюргун?
Я кричал на олененка. Сжимал в кулаке: крепче, еще крепче. Тряс, как лиса трясет пойманного зайца. Наверное, я бы укусил свистульку, если бы Кэй-Тугут вдруг замолчал. Швырнул бы на землю, растоптал ногами. Боотур телом, дитя умом, я не задумался ни на миг — с чего бы это Уот Усутаакы, исполин-адьярай из Нижнего мира, решил помочь Юрюну Уолану в поисках загадочного брата. Подозрения чужды детям и простакам, а я был и тем, и другим. Помощь я принимал, как нечто само собой разумеющееся. Я же не знал, насколько редко встречается она в Осьмикрайней — бескорыстная помощь!
— Где?!
Все сошлось воедино: ссора, бой, ужас в глазах сверстников. Сейчас я бы ринулся в Елю-Чёркёчёх вниз головой, трехгранной пикой пробивая облака и землю. Тем удивительней прозвучало:
— Арт-татай! Да у вас же, на небесах!
— Каких небесах?
— Западных! Желтых!
— Восьмых, что ли?
Олененок защелкал странным образом. Сломался?
— Эй! Уот! Что ты делаешь?
— Пальцы загибаю!
— Зачем?
— Считаю! Первые, третьи…
— Ну! Посчитал?
— Да! Это какие-то небеса! Западные, понял?
— Понял!
— Желтые!
— Да понял я! Разберусь!
— Желтые! Нижний край! А с изнанки — белые!
— Слоисто-белые?
— Ага!
— Точно, восьмые!
— Ты там был?
— Сестра рассказывала!
— Младшая?!
— Старшая! Не у одного тебя сёстры есть!
— Моя лучше!
— Про небеса давай! Там яма?
— Яма?
— Ну да! Яма для пленников?
— Нет, яма у меня. Глубоченная! Там гора!
— Высокая?
— Железная!
