паникеров. Если вы так говорите, значит у вас есть аргументы. Мы готовы их выслушать.
«Мы, — отметил Тумидус. — Юлия, несравненная Юлия, ты захватываешь лидерство, как автопилот — управление глиссером-нарушителем. Что ж, так проще. Антоний примет любое твое решение. Даже если ты нырнешь в горнило звезды, он последует за тобой. Остальных ты убедишь сама — если, конечно, мне удастся убедить тебя».
— Все помнят гибель колланта в области Хобота? Колланта, где невропастом шел Степан Оселков?
— Да.
Справившись с бутербродом, Лентулл вмешался в беседу. Рядом с другими мужчинами — поджарыми, мускулистыми, резкими в движениях — Лентулл смотрелся рыхлым тюфячком. Мало кто знал, как обманчиво это впечатление. Во всяком случае, Тумидус предпочел бы сойтись на борцовском ковре с тремя профессорами Мваунгве сразу, нежели с одним обжорой Лентуллом.
— Кто-нибудь из вас был на похоронах?
— Нет.
— А я был, — сказал Тумидус. — У меня крепкие нервы…
…В сфере визора бились волны и поля. Было красиво, сулило смерть.
— Ракшаси, — вздохнул координатор Умсла. — Она вынырнула из-за астероидного пояса Малой Виманы. Хищная флуктуация класса 4R-10+ согласно Реестру Шмеера-Полански. Бой был коротким. Схватку зафиксировала следящая орбитальная станция «Карттика». Коллант погиб быстро: распался на малые тела. Что-то нарушилось в связке коллантариев… Флуктуация сразу утратила интерес к продолжению контакта. Когда она ушла, челнок со станции подобрал замерзшие трупы.
В холодной мгле космоса кружились ледышки — шесть тел. Мертвецкий хоровод расширял кольцо, словно желал напоследок захватить как можно больше пространства, негостеприимного к белковым существам. Жизнь кончилась, время вышло, так хоть пространство… К телам приближалась искорка — челнок «Карттики».
— Вечная память. — Юлия нахмурилась. Между бровями госпожи Руф залегла жесткая складка. — Степка был хорошим парнем. Лючано очень огорчился, узнав о его гибели. Даже плакал, когда думал, что я не вижу. Он знал Степку еще мальчишкой. С остальными мы знакомы не были.
— Это не все, — сказал Тумидус. — Я не закончил.
— …Ракшаси. — Координатор Умсла виновато развел руками. — Высокий класс. Будь на месте колланта кто-то из природных антисов… Папа Лусэро, Нейрам Саманган, Буйвол Капардин — любой из них порвал бы флуктуацию в клочья. Мне жаль, что сила коллантов ограниченна. Мне очень жаль, полковник.
— Кто погиб из помпилианцев? — спросил Тумидус.
— Валерий Флавий, с Квинтилиса. Вы знали его?
— Нет.
Ракшаси, думал Тумидус, глядя, как в сфере танцуют покойники. Коллант. Бой лучей, полей и волн. Умсла ничего не понимает. Никто не понимает, кроме нас. Тумидус ясно представлял, как это видится изнутри, из-под шелухи. Вторичный эффект Вейса, галлюцинативный комплекс был для коллантариев ярче любой реальности. Степь, опаленная зноем. Море ковыля. Скачка к далеким холмам. Чешуйчатая броня, шлем с пышным султаном. Меч тяжко хлопает по бедру. Отряд — единое целое, и ты — центр его, центр и связующие нити. Так идет в бой центурия под корсетом. Из-за холма выходит женщина. Она смеется. Она меняется — выше любого из всадников, больше слона. Из пасти течет густая слюна. Блестят клыки, способные испугать тигра. Когти-кинжалы тянутся к незваным гостям. «С флангов! Обходим с флангов…» Маневр не удается. Свалка, пыль, хрип. С седла наземь летит один всадник, другой. Связь теряется. Единство распадается, люди превращаются в мясо, в добычу. Холмы гаснут, степь выгорает, чернеет, дышит убийственным холодом…
Трупы в космосе.
Хищный сгусток полей удаляется прочь.
— Ничего нового. — Юлия любовалась своими ногтями, выкрашенными в ярко-алый цвет. — Одни эмоции. Я понимаю вас, полковник. Я сама очень переживала. Но сейчас я хочу аргументов.
Остальные молчали.
— Ничего нового? — криво улыбнулся Тумидус. Он напоминал ворона, слетевшего на падаль. — Ошибаетесь, милейшая
