Волчонок

госпожа Руф. Помпилианец Валерий Флавий с Квинтилиса, участник погибшего колланта. Кто-нибудь знаком с покойным господином Флавием?

— Нет, — сказал Аттиан.

— Нет, — сказал Лентулл.

— Нет, — берясь рукой за край плота, сказал Антоний Гракх.

— Кто-нибудь, кроме меня, присутствовал на похоронах?

— Нет.

— Продолжайте, полковник. — В глазах Юлии зажглись искорки интереса. Рука сжалась в кулак, ногти впились в ладонь. — Я прошу у вас прощения. Я зря перебила вас. Честное слово, зря.

…Тела.

В гробах с позументом, с кружевами по краю.

Военный оркестр, траурный марш.

Салют из древних карабинов.

Коллантариев хоронили по высшему разряду. Как офицеров, погибших при исполнении воинского долга. Первым с краю, открыт для прощания, лежал Валерий Флавий — связующий центр колланта. Тот, от кого отказалась родина, принимал почести благодарной Китты.

У гроба, склонив голову, стоял Гай Октавиан Тумидус. Все видели, что полковник скорбит. Но кое-кому показалось, что полковник принюхивается. Напрасно, что тут говорить — от трупов не пахло разложением. Сандал, амбра, фиалка. Сухие ароматические травы. Бальзамировщики в морге позаботились о консервации покойных.

— Его клеймо…

Тумидус обвел присутствующих мрачным взглядом. На бритой голове обильно выступили капельки пота, словно тяжесть, лежавшая на плечах рассказчика, разом возросла.

— Наши клейма — клейма коллантариев меняются после выхода в большое тело. Мы теряем способность к клеймению новых рабов. Теряем возможность удерживать рабов прежних. Сила наших клейм, трансформированных «уходом в волну», — лишь часть былой мощи. Это позволяет связывать колланта воедино без подавления личной свободы коллантариев. Господа офицеры, вы еще помните, что значит служить под корсетом?

Господа офицеры кивнули, не сговариваясь.

— Но это не значит, что наши клейма атрофируются. Все помнят, что происходит с клеймом покойника?

— Да, — за всех ответила Юлия Руф. — Пока тело не разложилось в достаточной степени, клеймо отчасти функционирует. Оно больше не способно удержать рабов. Но хватательные движения… Клеймо мертвеца пытается вернуть рабов. Это рефлекс. Его легко почувствовать, стоя рядом с трупом. Легко, если ты помпилианец…

Тумидус встал над Юлией:

— Совершенно верно. Я чувствовал остаточные судороги клейма Валерия Флавия. Угасая, оно искало потерянных рабов. Не коллантариев — рабов. И замечу, потерянных недавно. Что скажете, госпожа скептик?

— Это естественно.

— Для обычного помпилианца. Но не для коллантария! Мы живем без рабов. Умри мы сейчас, нашим клеймам некого будет искать.

— Первый выход? — предположил Лентулл.

— Я спросил об этом у Умслы. Он ответил: нет. По его словам, погибший Флавий был опытным коллантарием. Но я стоял над телом Флавия и чуял ложь. Вудуны не могли знать, что мы, помпилианцы, слышим клейма наших мертвецов. А тело Флавия отлично сохранилось…

— Вывод? — хрипло бросила Юлия.

— Нам подсунули липового коллантария. Валерий Флавий был помпилианцем, но он никогда не бывал в колланте. Его убили и подложили к остальным мертвецам для комплекта. Возникает вопрос: какой же помпилианец был в составе неудачливого колланта?

— Или не помпилианец. — Юлия умела быстро строить логические цепочки. — Нашу роль в колланте выполнял кто-то другой. Возможно, поэтому коллант и распался. Никакой ракшаси не было и в помине. Дымовая завеса, отвлечение внимания.