обрела резкость и глубину. В теле игристым вином в бутылке бурлила энергия — колючая, бесшабашная. Она требовала выхода. Вот-вот сорвет пробку — крышу? — фонтаном выплеснется наружу и пойдет куролесить!
— Круто! — оценил Диззи, приплясывая.
— Лата в президенты!
— Спасибо, мудрый вождь! Латомба рад, что вождю понравилось!
— Ну что, всех вставило?!
Ответом был восторженный рев.
— Оружие? Батареи?
— Порядок!
— А проводник? — заикнулся было Хью.
— Дрыхнет, небось!
— На хрена нам проводник?
— Координаты в автопилот вобьем — моб сам долетит!
— А на месте?
— А что на месте? Сканер зверя засечет, а там знай пали!
— Сегодня мы завалим настоящего монстра!
— Махайрода!
— Тираннозавра!
— Оп-ди-ду-да!
— Мы всех завалим!
— Вперед!
В дверях возникла давка. Диззи бранился, его подружка визжала, хохотала Мира, Лат рассыпался в извинениях перед «храбрыми, но горячими бвани»… Гогочущий, вопящий клубок вывалился на свежий воздух и, распадаясь по дороге на отдельные тела, устремился к крытой платформе аэромоба.
Глюк успел первым. Он уже вводил в автопилот координаты, сверяясь со своим коммуникатором.
Внизу, под аэромобом, бежали барашки волн. Зелень океана — и белые росчерки пены. Я прикоснулся к Вечности, решил Игги. Твою мать, я философ! Так было миллион лет назад, и так будет через миллион лет. Плевать, какие расы к тому времени будут населять Ойкумену, чего они достигнут, откроют и сотворят. Океан останется прежним: движуха на поверхности — и мрачняк глубин, где обитают жуткие твари.
Жутких тварей на Тренге хватало. Планету открыли полвека назад, и ее биосфера свернула набекрень мозги яйцеголовым умникам. Такого разнообразия видов не было ни в одном из известных миров Ойкумены. Рай для биологов; рай для любителей сафари и экстримрыбалки.
В уши ворвался грохот бластсинта — Диззи врубил музон на полную катушку. «Последний альбом Мортала Макса», — определил Игги. Еще бы не определить! Кто делал Максу сценический концепт? — он, Игги Добс. Трехслойный грим, меняющий лицо в поляризованном свете: злой пупс, киборг-убийца или мертвец разной степени разложения, в зависимости от освещения. Набор быстрорастущих париков, трико-хамелеон, шляпа-трансформер… Это в занюханной древности визажист отвечал лишь за лицо клиента. Теперешний визажист — мастер на все руки. Лицо клиента — личность, единый стиль, а где личность, хо-хо, там и наличность…
— Смотри, смотри! Там, под нами!
— Где?
— Да вот же! — Мира с трудом перекрикивала бластсинт.
— Ни черта себе!
В глубине, под суматохой волн, скользила гигантская тень.
— Метров семьдесят, клянусь!
— Не медуз жрет, нет, не медуз…
— Кажется, смелый бвана предлагал подводную охоту?
— На фиг, на фиг, без меня!
— Да выруби ты свою камнедробилку!
