— Спасибо за угощение, — пробормотал Марк, пряча глаза. Он видел, как Пробус подмигивает ему, и не хотел отвечать тем же. — Извините, я — спать. Устал как собака…
Выход из системы Тренга, разгон и РПТ-маневр Марк благополучно проспал. Разбудило его бархатное контральто информателлы: пассажиров приглашали на обед. Пробус не соврал: кормили на «Протее» паршиво. Но Марк умял и суп-пюре, отдававший синтетикой, и горку рыбогриба в кляре, и салат. На Снорре, питаясь завтраками, входившими в стоимость номера, он нагулял волчий аппетит.
Не объедать же весь рейс разговорчивого соседа!
После обеда выяснилось, что спать не хочется, а делать решительно нечего. Часа три кряду Марк слушал иллюстрированные байки Пробуса: каждые пять минут наладчик лез в коммуникатор, демонстрируя снимки и видео. Наконец Пробус охрип, взяв тайм-аут на восстановление голосовых связок, а Марк отправился бродить по кораблю.
Смотреть на «Протее» было не на что. В узкий коридор выходили дверные мембраны кают, различавшиеся только номерами. Откидные сиденья обозначали места индивидуальных кабинок для курения и ароматерапии. Обзорники под потолком демонстрировали заставку: прибой у Катамаро. Стены покрывал новенький биопласт светло-бежевого цвета — «Протей» недавно ремонтировали. Это внушало оптимизм, повышая шансы благополучно добраться до Октуберана. Марк искренне надеялся, что ремонт затронул не только внутреннюю обшивку палуб.
«Наслаждайся свободой, дуралей! Последние деньки гуляешь. Через неделю будешь тянуть лямку в какой-нибудь вселенской заднице… Тренг за счастье покажется!»
Наслаждаться не получалось. Свобода выглядела куцей, обшарпанной, второй свежести. Марк постоял у стационарного автостюарда, изучая выбор бесплатного кофе, но ничего не выбрал. Едва он шагнул прочь, как коридор заполнил голос бортовой информателлы:
— Уважаемые пассажиры! Через десять минут наш лайнер совершит выход из гиперпространства в расчетную реперную точку трехмерного континуума для коррекции курса и совершения следующего РПТ-маневра. Просьба занять ложа-компенсаторы. Повторяю…
«Все равно бы кофе выпить не успел…»
Марк приложил ладонь к мембране своей каюты, давая контрольной системе считать папиллярный узор. Мембрана с шипением ушла в пазы и сомкнулась за спиной, едва Марк оказался внутри. Тилонец с бисандидом уже упаковались в «коконы». Их койко-люльки скрутились в гигантские сигары, укутав пассажиров гелевым «одеялом» виток за витком. Вспыхнули индикаторы систем жизнеобеспечения: «коконы» закрывались герметично. Без подачи воздуха, а также ряда других сервис-функций люди внутри долго не протянули бы. Пробус сидел за столом, погрузив кисти рук в сферу коммуникатора. Забраться в «кокон» он не спешил.
— Мы выходим из гипера. Сказали, всем в люльки.
— А толку? — отмахнулся наладчик. — Если выход пройдет нормально, мы ничего не заметим. Ну, свет мигнет. А если сбойнут компенсаторы инерции… Всех ровным слоем, душа моя, по стенкам размажет. Никакие люльки не спасут.
— Положено… — растерялся привыкший к дисциплине Марк.
— Вот я и положил, — хохотнул Пробус. — С прибором.
При инорасцах он себе подобных шуточек не позволял. Земляк — другое дело. Опять же, военный. Армия Помпилии — не Академия эстет-конформистов, это каждый знает. Марк почесал в затылке и уселся напротив Пробуса. Хотел наслаждаться свободой? Вот, пожалуйста! Когда еще представится случай внаглую забить на прямое распоряжение?
Пробус одобрительно кивнул.
— Хочу вас поблагодарить, — вполголоса сказал Марк. — И за угощение, и за либурнариев. Ляпнул, не подумав…
— Ерунда. — Пробус свернул голосферу. — Не стоит благодарности. На будущее рекомендую в подобных случаях отвечать: «Военная тайна!» И морду утюгом: «А вы зачем интересуетесь? Вы шпион?» Сразу отстанут, проверено.
— Спасибо, учту.
— Я сам человек штатский. Университет, военка, месяц лагерей. Формально — обер-центурион войск связи. Ну какой из меня обер-центурион? Цивил, как у вас говорят. Ничего, «коммерческая тайна» тоже неплохо звучит. Меня коллега по работе научил — любопытных отваживать…
Свет в каюте мигнул.
— Вот и вышли из гипера. Что я говорил?
Марк включил визор в режим обзорника — хоть какое-то разнообразие. Разнообразие вышло таким же, как и свобода: сферу
