— Вы оба реально видите друг друга? Вы действительно находитесь вместе?
— Да, мы реально находимся вместе, — ответил Бейли.
— Вы можете дотронуться до него, если захотите?
— Да, конечно.
Она посмотрела сначала на одного, потом на другого и прошептала:
— О!
Это могло означать что угодно. Изумление… Отвращение…
Бейли подумал: «А что, если я сейчас подойду к Дэниелу и хлопну его по спине?.. Интересно, какова будет реакция этой солярианки?»
Но вместо этого он спокойно сказал:
— Вы остановились на событиях того дня, когда ваш муж навестил вас.
Гладия снова взяла бокал с напитком.
— Мне особенно нечего рассказывать. Я знала, что Рикэн занят. Его, как всегда, переполняли идеи, и я решила снова заняться своей собственной работой. И вдруг, минут примерно, через пятнадцать, я услышала крик.
Наступило молчание. Затем Бейли спросил:
— Какого рода крик вы услышали?
— Это был голос Рикэна, голос моего мужа. Просто крик, никаких слов. Крик, в котором слышалось… ну не знаю. Ужас? Нет, пожалуй, не то., скорее, изумление, растерянность… я раньше не слышала, чтобы он вообще повышал голос.
Она подняла руки и заткнула уши, как бы пытаясь стереть следы того ужасного звука. При этом ее одеяние медленно соскользнуло, и она оказалась обнаженной до талии. Но она даже не заметила этого, а Бейли пришлось углубиться в изучение своей записной книжки.
— Что вы сделали после этого? — спросил он.
— О, я побежала, побежала, сама не зная куда…
— Мне показалось, вы сказали, что он отправился работать в лабораторию, расположенную на вашей половине, не правда ли?
— Да, конечно, Илайдж… Но я точно не знала, где находится эта лаборатория. Я никогда раньше там не бывала. У меня было некоторое представление о том, что она расположена где-то в западном крыле дома. Я так растерялась, что забыла вызвать робота. Он бы с легкостью указал мне дорогу. Но роботы, конечно, не являются без вызова. Все же каким-то образом я нашла эту комнату. Когда я прибежала туда-, он был мертв.
Она внезапно остановилась и, к смущению Бейли, горько заплакала. Она и не пыталась скрыть своих слез, которые ручьем катились по щекам. Ее плечи дрожали от всхлипываний. Затем она открыла глаза и, глядя на землянина сквозь пелену слез, прошептала:
— Я никогда раньше не видела мертвецов. Он был весь в крови… а его голова., вся разбита., вся… Я кое-как вызвала робота, он вызвал других, и, наверное, они позаботились обо мне и Рикэне. Я больше ничего не помню… я…
— Что значит, они позаботились о Рикэне? — прервал ее Бейли.
— Ну, убрали тело и отмыли все следы, — в ее голосе послышались негодующие нотки хозяйки дома, где должен сохраняться образцовый порядок. — Вы ведь себе представляете, что творилось в комнате.
— А что сделали с телом?
Она покачала головой.
— Я не знаю. Наверное, сожгли, как всегда в таких случаях.
— И вы не вызвали полицию?
Она взглянула на него непонимающе, и он вспомнил: ведь на Солярии нет полиции.
— Но вы кому-то, очевидно, дали знать о случившемся? — спросил он.
— Роботы вызвали доктора, — ответила она. — А я сообщила в Совет Правителей.
Она снова всхлипнула, и в этот момент обнаружила, что ее пеньюар почти совсем с нее соскользнул.
— О, извините, извините, пожалуйста, — пробормотала она и поспешно закуталась в свое одеяние.
Бейли наблюдал за ней… Беззащитная дрожащая фигурка с искаженным от ужаса лицом. С глазами, полными пережитого страха… Он почувствовал себя неловко. Молодая женщина никогда раньше не видела мертвецов… Не видела разбитых черепов и луж крови. И хотя супружеские отношения на Солярии имели специфический характер, все же, очевидно, зрелище окровавленного
