вообще обходится без последствий. Но это редко. Тут простое правило: убил одного — готовься к потерям, они очень злопамятные. В общем, если вы не хотите проблем, рассчитывайте управиться за день-два. Но гарантировать, что у вас будет это время, я не могу.
— Понятно.
— Ну так мы договоримся о чем-нибудь конкретно?
— С утра я сам схожу в ваш лагерь. Посмотрю. Если увиденное мне понравится, будем обсуждать все остальное. Согласны?
— Выбора у меня нет, согласен. Но вы все равно не увидите у нас ни людоедов, ни чего-то другого, так что давайте не будем терять время, сразу скажите, что вам нужно помимо металла.
— У меня длинный список.
— Есть на чем записать?
— Уже все записано в двух экземплярах. Один могу отдать вам прямо сейчас.
— Давайте.
Рогов покопался в рюкзаке, вытащил сверток из местной грубой ткани, протянул, разворачивая.
— Это не бумага, — слегка удивился Холод.
— Да, с бумагой у нас проблема. Это береста.
— Береста? Там, где вы живете, растут березы?
— Ну а где бы мы еще могли ее взять? Бумаги нет вообще, приходится подбирать замену.
Холод поднес один «листок» к лицу, понюхал, лицо его приняло странное выражение. Севшим голосом произнес:
— Утром за вами придут мои люди. Ранним утром. Мы будем очень вас ждать.
Глава 14
Проводник оказался не из разговорчивых. Заявился перед рассветом, при этом ему пришлось идти к лагерю отряда Рогова по темноте через местность, где шастают снежные великаны. Может, поэтому и настроения болтать не было. Сухо поздоровался, приказал идти след в след, и с тех пор от него и трех слов не услышали.
Если поначалу Киря настаивал на том, чтобы пойти целой кучей не менее чем из десяти человек, то теперь, увидев, что по городу ходят по двое или даже по одному, урезал осетра до пяти. А Рогов вообще остановился на двух — то есть пошел сам и его взял.
Если их заманивают в хитроумную засаду, пусть отряд потеряет всего лишь двоих, а не десяток. Хотя в коварство Холода не верилось. Ведь нет никакого смысла устраивать конфликт. Не похоже, что они здесь благоденствуют, появление отряда Рогова — для них единственная надежда на спасение. Даже если у выживших припасены горы продовольствия, это всего лишь оттягивает неизбежную развязку. Здесь невозможно протянуть годы: нет притока ресурсов.
Доверяй, но проверяй. Рогов помнил, как чуть не погиб при захвате лагеря у супермаркета. И как едва не околел в коротком плену — тоже помнил. Если эта в высшей степени жестокая шайка истреблена в сражениях с другими группами — прекрасно. Но если это не так или если ее сменили куда более нехорошие люди, надо будет сделать вид, что все в порядке, вернуться назад и как можно быстрее рвать когти, плюнув на все обещания Холода помочь с малодоступными предметами.
Достаточно того, что нагрузятся металлом.
На подходе к веренице белых холмов, в которые превратились груды строительного мусора на месте многоэтажных домов, проводник резко изменил курс, направился параллельно погибшей улице. Кирю это насторожило, и он тут же высказался:
— Ты куда это заводишь нас, Сусанин?
— Туда, куда нужно… — мрачно пробурчал проводник.
— Хоть я и не поляк, но от таких стихов мне в голову лезут пессимистические мысли.[7] А ну бегом колись, чего это мы петляем как зайцы? Будешь молчать — сильно огорчусь.
— Огорчайся…
— Рогов, мне это чучело перестало нравиться.
Тот, вздохнув, остановился и требовательно произнес:
