из пещеры, Македа что-то прокричала на савейском языке, и преданные воины, воодушевленные тем, что царица пребывает в полном здравии, поспешили к ним.
— Мариадон, я думала по поводу твоих слов о Салтане и прошу тебя отправиться со мной в Савейское царство. Он не смирится с поражением и никогда не позволит нам быть вместе.
— Спасибо, любимая, но мне осталось закончить одно дело в Урушалеме. Ты езжай к себе, а я после того, как получу вольную для своих военачальников, сразу же вместе с ними прибуду в Савею.
Понимая, что военачальник непреклонен, Македа обняв его, сказала:
— Любимый, ты снова забыл, что мы с тобой две части одного целого. Если ты едешь в Урушалем, то я отправлюсь с тобой. Мне не хочется и одного мгновенья провести вдали от тебя.
— Македа, прошу тебя.
— Я хоть и обещала подчиняться тебе, но одного туда не отпущу.
Понимая, что спорить с царицей бесполезно, Мастер предложил:
— Хорошо, но Салтану о помолвке пока ничего рассказывать не будем. Сегодня в Урушалем прибудут все мои военачальники, и как только они получат вольную, мы вместе отправимся в твои земли.
— Спасибо, любимый.
Немного подумав, Мариадон добавил:
— Но помимо военачальников со мной отправится еще Бенони, тот парень, кого ты видела в ущелье. Мы с ним никогда не расстаемся. Если ты принимаешь меня, то должна принять и его, он для меня как брат и самый близкий человек на земле.
— Да, конечно. В моем дворце места хватит для всех, — улыбнулась Македа.
Когда прискакали стражники, она приказала передать Мастеру специально привезенного для нее белого скакуна.
— Это мой любимый жеребец Сафанад, он быстро домчит тебя до Урушалема.
Мастер поблагодарил царицу и, сев на коня, произнес:
— Я поскачу впереди, чтобы после полудня успеть поговорить с Салтаном, а ты со стражниками можешь прибыть к вечеру.
Смотря вслед скачущему Мастеру, Македа молилась богам, чтобы в дороге с ним ничего не приключилось. Затем и сама взобралась на лошадь и в окружении верных стражников отправилась в путь. Направляясь в Урушалем, царица даже и не подозревала, что прошлой ночью у стен города Мастер вложил в ее грудь искру чистого света, и она носит под сердцем будущего сына, оставаясь при этом абсолютно невинной.
Глава 18. Слово в обмен на вольную
Двенадцатый день весеннего месяца Авив. Урушалем.
После субботней молитвы Садок, обеспокоенный тем, что царь с самого утра сидит в тронном зале и ничего не ест, отправился к нему. Он занял свое место около государя и молча наблюдал, как Салтан, пребывающий в печали после предсказания провидицы, поворачивал кольцо на пальце. Владыка ни о чем не просил демона, находящегося в кольце, и не задавал никаких вопросов, поскольку понимал, что из-за него потерял то, что любил больше всего на свете.
— Чем вы так опечалены, великий правитель? — пытаясь подобрать удачный момент, чтобы не вызвать гнев опечаленного Салтана, задал вопрос первосвященник Садок.
Государь молчал.
— Вы ничего не едите, никого не принимаете, только теребите это дьявольское кольцо.
— Ты даже не представляешь, сколько оно принесло мне бед. Все началось из-за этого чертового кольца.
— Что произошло, мой повелитель? Вы же знаете, что можете мне доверять.
Не вслушиваясь в слова Садока, царь продолжал бормотать:
— Это из-за него они сейчас вместе! Зачем я только попросил его у царицы? Я, сам того не ведая, помог Македе понять, что ее суженый — Мариадон. А еще вдобавок ко всему стражники, сопровождавшие по моему указанию двух министров в Луз, утром поведали, что те погибли у входа в город.
