локальной репатриации капитала на межрегиональном уровне, ведь этот банк начнет
кредитовать бизнесменов по всему региону.
Во-вторых, надо стремиться к повышению уровня банковских активов к ВВП до 70-80
процентов. В-третьих, крупным банкам надо избавляться от токсичных активов. Еще одна задача
– выход государства из реструктурированных банков. Ну и, наконец, последний пункт –
экспансия казахстанских банков на рынки соседних стран. Наши банки должны научиться
конкурировать. Если мы считаем, что наши банковские технологии – одни из лучших, нужно
доказывать это.
Нам не нужно пытаться быть впереди планеты всей. Мы, банкиры, конечно, любим говорить,
что мы переходим к Базелю-2, к Базелю-3… Но успевает ли реальный сектор за банками? Более
жесткие требования к банкам в конечном итоге ретранслируются на заемщиков.
– Как вы оцениваете инициативу по увеличению пенсионного возраста вкупе с урезанием
декретных выплат?
– По прогнозам, к 2015 году дефицит бюджета к ВВП сократится с 2,9 до 1,5 процента. В то
же время расходы бюджета к ВВП тоже сократятся с 19,4 процентов в 2012 году до 14,5
процента в 2015-м, тогда как в развитых странах этот показатель равен 30-40 процентам. Эти
цифры говорят о том, что мы сокращаем дефицит бюджета, но при этом сокращаем и
социальные расходы или же вовлеченность государства в экономику.
– Может сказать проще: в стране нет денег?
– Деньги в стране есть. Но мы переходим в режим большей экономии, чтобы, если вдруг
случится очередной кризис, быть к нему более подготовленными. Как экономист я, наверное,
согласен с этим. Но как гражданин, не обремененный полномочиями госслужащего, я могу себе
позволить говорить, что выступаю против таких мер экономии. При сегодняшних сырьевых ценах
можно было бы изыскать возможности не принимать эти непопулярные меры. К тому же мы
видим, что рост экономики наметился, тренды – положительные, и можно было бы, наверное,
