Лично не понимаю таких, которые собой довольны, которые останавливаются на достигнутом или вовсе никуда не стремятся. Эта безысходность не приносит счастья никому, это всего лишь потребительская жизнь, ловить кайф, и все. Что наркотики, что алкоголь, они убивают человека медленно, но все мы там будем. Только ловля кайфа не принесет душе бессмертия. Прежде всего быть человеком это только одно, любить самого себя и себе подобных, а пьяницы или наркоманы, они уже не чувствуют ничего, дурман притупил мозг, и все одна темнота, ничего светлого.
Я пил пиво и мне стало самому противно, я критикую в мыслях парня за его пристрастия, а сам не могу остановиться, сам не представляю свою жизнь без алкоголя. Я тоже обычный потребитель, только я все же стараюсь контролировать свою норму, и свое поведение. Хотя бывали случаи, когда я попадал в изолятор в глубоком опьянении, но как говориться, это по людях ходит.
Корти, этот противный муж моей сестры, вылечился и уже несколько лет не пьет, так Агги, моя сестра, им не нахвалиться. И хозяин он у нее хорош, и в постели. Но совсем недавно выяснилась одна вещь: оказалось, бросил он пить не из-за семьи, а из-за любовницы. Удивительно, причинна его трезвой жизни была малолетняя шлюха, и когда моя сестра Агги застала его с ней в постели, то простила и они теперь живут втроем. Черт, куда этот мир катиться? Эта новая программа начинает работать, и что себе думали в великой Пастве, когда вводили закон о многоженстве?
Оказывается, на планете много женщин, шесть на одного мужчину. Так наши законники решили и постановили, что мужчины должны иметь много жен. Я все понимаю, но в наш век глубокой импотенции, когда радиация съедает настоящих мужчин, любовь может быть вполне платонической. Да и вместе большой семьей легче прожить. Когда трудно найти работу, то достаточно одному члену семьи работать, чтобы прокормить остальных.
- Счет, пожалуйста, - крикнул я, еле удержавшись, чтобы не заказать еще один бокал пива.
На улице стемнело, и я побоялся идти сам. Я заказал себе такси. Можно признать, что я трус, и что для меня моя шкура дороже всего.
Тучи над городом стояли насупившись, словно вот-вот сорвутся. Похоже, собирался дождь, хотя в такое время года это обычная погода. Я не заметил в толпе ни одного человека с зонтиком.
Таксист напевал себе под нос последний шлягер из шансона, и мне ничего не оставалось, как молчать, но все же я не выдержал, и решил затеять разговор.
- Я слышу, вы поете «Ветер в поле» из последнего альбома «Больших нерях»? Я знаю солиста группы, он мой друг.
- Знаете, господин, многие приезжие так говорят. Вадик Горских, частенько засиживается в разных пивных и со многими знакомиться, так что вы меня не удивите, если скажете, что он выпивает двадцать четыре кружки пива подряд.
- То, что он любить выпить, это и так понятно, мы все поклоняемся зелью, а вот мне пришлось с ним работать. Мы вместе проехали с ним пол страны, агитируя народ за депутата Гамского.
- Это тот хрен, что обещал поднять всем уровень жизни на должную высоту?
Да вот уж такое говорят. Я знаю сам, частенько пишу им речи, но это не главное, ложь давно работает в нашем государстве, но мы уже привыкли лгать друг другу. А вот Вадик Горских никогда не врет, он всю жизнь сколько себя помнит, пьян, а у пьяного на языке то, что у трезвого на уме. И знаете, что он вытворил на одном концерте в городе, по моему Сорнове? Вы знаете такой город?
- Еще бы!
