-- Сейчас во всем разберемся. – Он привстал и прошелся до окна и обратно, а я не могла взять в толк, что его так беспокоит. – Я подошел к тебе и пригласил на танец. Помнишь?
-- Да. В зале тебя заметила сразу. – Решила быть с ним откровенной. – Я тебе отказала. Извини, сама не знала, что на меня нашло. Со всеми танцевала, а тебе… взяла и отказала. Извини меня.
-- Я сейчас не об этом. – Его глаза подозрительно прищурились, но ненадолго. – Сознаюсь только, что к отказам не привык. Что да, то да… После того случая следующая наша встреча произошла когда?
-- В апреле, наверное?
-- Точно. На твой день рождения. Я тогда ничего не подарил тебе. А хотел. Только не успел. Извини, но не успел.
-- Не стоит извиняться. Мне тогда вообще было не до подарков, если помнишь.
-- Я вообще все помню. Такая у меня память. А у тебя?
-- Память? Тоже хорошая.
Когда он сел рядом со мной, отчего-то захотелось отодвинуться. Еле сдержалась. А еще не отводила от него глаз и смогла робко улыбнуться.
-- Тогда скажи мне, как тебе было той ночью? Можешь ты быть честной?
-- Зачем мне тебя обманывать?
-- А себя?
-- Хорошо. Я скажу… Ту ночь помню и сейчас, и еще каждую, что провела с тобой этой осенью.
-- Я тебе верю. – Он, наконец-то, улыбнулся, и у меня отлегло от сердца.
Только веселье в нем читалось не долго. Стал опять сверлить меня взглядом, чего-то искать на лице и в глазах.
-- Раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, то я должен тебе сознаться. Когда понял, что между нами встало это твое расследование… На мой взгляд оно было совсем ни к чему, надо было просто рассказать мне, что тебя тревожило. Так, вот. Я тоже предпринял некоторые шаги. Результат ты сегодня наблюдала.
-- Блестяще все выяснил, и поставил всех на место. Но это и не мудрено, с твоими-то возможностями… Я еще хотела тебя спросить…
-- Погоди. Ты еще не все знаешь.
-- Я как раз об этом и хотела…
-- Должен тебе кое в чем сознаться.
-- Слушаю.
