Борис с любовью расставил все на столе: мясные деликатесы, соленые огурчики, помидорчики. На этот чисто русский стол, неизвестно каким путем, также затесался французский камамбер и лягушачьи лапки:
— И не смотри так! Гадость, но под водочку отлично идет!
Разлив и выпив по первой, русский крякнул и потребовал:
— А теперь, рассказывай! Что к чему! Но! Сначала есть вопросы про этот твой спектакль. Ты любишь масштаб, я знаю. Но это место для нас безопасное? Там, куда ты “уронил” самолет? Что это?
— Вся эта земля принадлежит одному старому фермеру. Когда-то очень давно, я помог ему выплатить долг за нее и сегодня он считает, что обязан мне. Этот дом, кстати, тоже принадлежит ему. Никто не знает и никогда не сможет найти связь между нами. Поэтому, здесь безопасно, — пояснил Де Круа, — а там, куда упал самолет точно никого не было — место глухое и по моему приказу он проследил, чтобы туда в этот момент ни единая душа не забрела. Так что, спектакль обошелся без жертв.
— А на счет этого? Может, надо было подкинуть жертву? Чтобы тебя не искали?
— Нет, я думал об этом. Мне понадобилось это представление, чтобы выиграть неделю, потом я хочу “воскреснуть”. А при таком повороте событий, мое появление будет вполне естественным.
Пока Де Круа рассказывал, Борис снова наполнил рюмки:
— Ну, давай, еще по одной! — одним махом осушив рюмку, русский закинул в свой огромный рот лягушачью лапку и зажмурился от удовольствия. Ровно кот, поевший рыбы. Глядя на этого добряка сейчас, никогда не подумаешь, что раньше он числился в международном розыске за несколько жестоких убийств, которые потрясли Россию.
— А теперь расскажи, что за кашу ты заварил?
— Знаешь, ничего не изменилось. Как всегда, деньги толкают людей на непредвиденные поступки, — Гай поднялся с мягкого кресла и отошел к окну, из которого открывался неповторимый вид на пропасть. Вдали все еще был виден дым
